| воспоминания о Л.А.Шлычкове |
|
Алекзандер А. Воспоминания об ивановском краеведе Леониде Шлычкове Вопилин Е.Г. Как рождался замысел книги о выдающемся русском краеведе-историке В.А.Борисове Воробьёва Т. Ю. Genius loci. Леонид Алексеевич Шлычков Завгородняя (Смирнова) З. Человек, который научил нас видеть историю в обыденном Когаловский В.С. Краеведение не профессия, а образ жизни Кочеткова Г.К. Памяти Леонида Алексеевича Шлычкова Кравцова М.И. «Средь нас Леонид слыл философом, мыслителем; копал, что называется, вглубь» Кустова Ю.А. Единственный диссидент. Вспоминая Леонида Алексеевича Шлычкова Наседкина О.В. Воспоминания о Л.А.Шлычкове Нестерова Н.Н. «Такие люди, как Леонид Алексеевич Шлычков, нужны обществу в любые времена» Сердюк В.Е. Человек, который любил прошлое. Леонид Шлычков Сорвина Н.Н. Воспоминания о Л.А.Шлычкове Чубар Б. Опровергнут ли опровержение? Якушенкова Е.Г. Письмо-воспоминание о Л.А.Шлычковеновая публикация
Как рождался замысел книги о выдающемся русском краеведе-историке В.А.Борисове Леонид Алексеевич Шлычков – писатель и краевед. Его волновали многие проблемы Ивановского края. Не на последнем месте стояло исследование жизни и творчества Владимира Александровича Борисова. На этой почве мы и сошлись с ним пять лет назад, в дни чествования Борисова общественностью Ивановской области по поводу 185-летия со дня рождения (1994 год). То было время начала воскрешения из полунебытия имен общественных деятелей, фабрикантов и заводчиков, деятелей культуры и науки, преданных забвению после революции 1917 года. За разными именами деятелей прошлого стояли разные имена современных краеведов. Некоторые краеведы, восстанавливая память об одних, оценивая роль их в той области деятельности и знаний, в которой они пребывали, вольно или невольно начинали «тянуть одеяло на себя», принижая тем самым значение других. Это явление было подмечено Леонидом Алексеевичем. Ему показалось, и в общем-то вполне справедливо, что вклад В.А.Борисова в местное краеведение и общерусскую историческую науку как прежде, так и теперь недооценивается.
Портрет В.А.Борисова. Литография выполнена «мстёрским летописцем» И.А.Голышевым по заказу К.Н.Тихонравова (фото из архива Л.А.Шлычкова) Шлычков забил тревогу, и в ивановских газетах в день юбилея Борисова, 21 июля 1994 года, появились две его статьи, уже в названиях которых отразилась суть проблемы: «Уберечь от забвения» (Рабочий край.1994. 22 июля) и «Время всех расставит по местам...» (Ивановская газета.1994. 22 июля). Эта проблема волновала его до последних дней жизни. Мы нередко обсуждали с ним, что надо сделать для того, чтобы имя Борисова заняло подобающее ему место. Сошлись во мнении, что в такой постановке вопроса задача не решается. Можно сделать лишь несколько действий на пути ее решения: ознакомить ученый мир с трудами и материалами Борисова, их критикой всех времен на местном и всероссийском уровне, оценить значимость трудов и материалов Борисова. Далее мы рассуждали о том, как далеко следует заходить в освещении указанных вопросов. Борисов опубликовал две книги («Описание города Шуи и его окрестностей» (1851) и «Старинные акты» (1853)) и массу статей и материалов во «Владимирских губернских ведомостях», трудах различных ученых обществ, с которыми контактировал, в московских и петербургских газетах и журналах. Разбросанность его публикаций по многочисленным изданиям, редкость и порой низкая степень полноты изданий в современных библиотеках страны, даже самых лучших, существенно затрудняли возможность ознакомления с публикациями Борисова. Но я все изданное Борисовым нашел-таки, все ксерокопировал и потому полагал, что нужно просто издать собрание его трудов и материалов. Более прагматичный Шлычков меня осаживал, имея в виду и отсутствие средств, и сравнительно низкий уровень представлений о Борисове современных краеведов и тем более ученых российского масштаба. Он считал, что публикации полного перечня его работ вполне достаточно, чтобы непредвзятый читатель почувствовал объемность и колоритность фигуры Борисова как ученого.
Л.А.Шлычков в гостях у Е.Г.Вопилина. Москва, декабрь 1997 года (фото: Е.Г.Вопилин) Аналогичные коллизии происходили и при выработке подходов к освещению критических материалов на работы Борисова и оценке значимости его трудов. Я был за то, чтобы критические статьи опубликовать в полном объеме, он – за публикацию их перечня. Я был за то, чтобы оценку значимости трудов Борисова делать на основании анализа их содержания, он – за публикацию перечня работ, в которых труды Борисова использовались. Л.А.Шлычков в силу специфики условий жизни и деятельности не мог активно участвовать в разработке темы Борисова. Видя, что я обладаю достаточным количеством сведений о Борисове и соответствующим энтузиазмом, он возложил всю тяжесть моральной ответственности за подготовку материалов на меня. И почему-то был при этом спокоен и за меня, и за Борисова. А вскоре ушел из жизни. Данная книга – попытка реализации замысла Шлычкова. Правда, я и от своих мыслей не смог до конца освободиться. Поэтому в книге, помимо указанных перечней работ (и Борисова, и о Борисове), содержатся и аннотации его работ – чтобы хотя бы частично преодолеть трудности ознакомления с ними.
Обложка книги Е.Г.Вопилина «Шуйский подвижник русской истории: материалы для биобиблиографии В.А. Борисова: к 190-летию со дня рождения» (1999) Книга, как видно, свелась к книге библиографического и даже биобиблиографического характера. Естественно, что она не является первым подобным материалом о Борисове. Первым биографом Владимира Александровича был его друг, редактор «Владимирских губернских ведомостей» и член многих ученых обществ Константин Никитич Тихонравов (1822–1879). Опираясь на письма к нему Борисова, Тихонравов разработал биографию последнего, которая затем перекочевывала из одного справочного издания в другое. Тихонравов очень уважал Борисова как человека и как ученого, во многом следовал его советам по ведению газеты. Он первым признал заслуги Борисова перед историей и археологией (в то время археология занималась и сбором древних документов) не только местной, но и общерусской. Уже через два месяца после смерти Борисова, на мартовском заседании Владимирского губернского статистического комитета, он отметил как «заслуги В.А.Борисова на пользу местной статистики и археологии», так и тот факт, что Борисов «много потрудился на поприще Отечественной истории и археологии вообще». К сожалению, Тихонравов был, пожалуй, единственным человеком, который по-настоящему правильно оценил вклад Борисова в указанные науки. Другие современники из местных, даже восхваляя его заслуги, сбивались на частности, смещали акценты. А некоторые, те, что помаститей, столичные, замечали коллегу из российской глубинки только тогда, когда пользовались его «живой» информацией. В начале 1869 года состоялся первый русский археологический съезд в Москве. М.П.Погодину предоставили честь открыть его вступительной речью, которая получила название «Судьбы археологии в России». Заслушав доклад, обиженный невниманием к заслугам Борисова Тихонравов поспешил написать Погодину: «В чтениях Ваших на съезде о деятелях на пользу русской археологии Вы, может быть, запамятовали о шуйском труженике В.А.Борисове; он с 1838 года до самой кончины в 1862 году много потрудился, бескорыстно, неутомимо, для археологии. Прилагаю у сего автобиографию Борисова; может быть, теперь еще не поздно, время позволяет, если Вам будет угодно, присоединить и его имя к лику тружеников для археологии, да будет и его память с похвалами» (письмо от 22.04.1869). М.П.Погодин не прислушался к мнению Тихонравова. Может быть, Тихонравов опоздал с предложениями, может быть, Погодин думал иначе. Погодин знал Борисова как сотрудника своего «Москвитянина», оказывал Борисову кое-какие мелкие услуги, в его библиотеке хранилась книга Борисова «Описание города Шуи», он принимал от Борисова в виде подарков древние документы, но цельного впечатления о Борисове как об ученом-археологе не имел, воспринимал его более как антиквария – потому, на наш взгляд, что труды и материалы Борисова, разбросанные во времени и пространстве малыми тиражами, не мозолили глаза. Да и биобиблиографических работ о Борисове не существовало. В аналогичном положении находились и другие московские и столичные ученые. Они видели только материалы, издаваемые в трудах обществ, в которых они состояли – Общество истории и древностей Российских, Императорское Русское географическое общество, Археографическая комиссия, Императорское Археологическое общество. Лишь некоторым из них доводилось соприкасаться с массивом сведений, исходящих от Борисова; в этом случае они стояли совсем близко от правильной оценки заслуг Борисова. Вспомним описателя многих частных коллекций, хранившихся в фондах Археологической комиссии, М.Г.Курдюмова. «Акты коллекции В.Борисова, – писал он в 1913 году, – <...> имеют несомненный интерес в том отношении, что рисуют древний быт, устройство и управление г.Шуи и в то же время заключают в себе данные о разорении черкасами и литовцами сел Дунилова и Гориц и Шартомского монастыря...» А.В.Смирнов, описывая характер публикаций Борисова, правильно подметил, что их основу составляли древние документы – истинные носители исторической правды. Вторую часть публикаций, если отбросить пока в сторону фольклорные и современные Борисову статистические «хвосты», составляли книги и статьи, в которых опять-таки доминировали старинные акты – Борисов печатал их в полном объеме, цитировал, пересказывал, на худой конец, просто упоминал. Это было его кредо – собрать и представить миру как можно большее количество документов. Поэтому приведенный в первом разделе список опубликованных им работ не может быть достаточным для охарактеризования трудов Борисова. Борисов был не только публикатор, но и собиратель древних актов. Не описать собрания его документов – значит недорассказать о Борисове как об ученом. Сделать попытку описать собрание, которое в значительной своей части рассеялось, как пыль на ветру, еще при жизни собирателя, – значит сделать кульбит с риском приземления на голову. Мы с Л.А.Шлычковым решили делать кульбит... Для начала предстояло собрать сведения о количестве и содержании актов, которые Борисов напечатал в полном объеме, процитировал, пересказал, на худой конец, просто печатно или письменно упомянул. На следующем этапе необходимо было проследить по документам и воспоминаниям современников, откуда акты поступали к Борисову, куда двигались от него, сколько их осталось у него к концу жизни, куда девался этот остаток после его смерти. Трудоемкой, но сравнительно простой оказалась задача выявления числа актов, введенных в научный обиход лично Борисовым. Для ее облегчения (и для последующего подтверждения точности расчетов в угоду скептикам) в аннотациях работ, включенных в список первого раздела, включались сведения об использованных в этих работах документах. Таких актов оказалось более 1600 (!). (Цифра 1600 впечатляет, если не сказать ошеломляет. Вот почему история Шуи и ее окрестностей XVII и начала XVIII веков пала к ногам Борисова! Пала раз и навсегда! История Шуи и русского средневекового города. История села Дунилова и русского дворцового села. Какое направление ни возьми, любое обложено актами Борисова. Забудь о славе первопроходца, Ученый, если вошел в область интересов Борисова. Вот где сокрыт секрет неувядаемости трудов Борисова!) Если Борисов дал знать ученому миру о 1600 актах, то о скольких актах он умолчал? Акты для публикации Борисов тщательно отбирал. Чтобы выбрать 1600, надо было иметь под рукой, по меньшей мере, в 3–4 раза больше указанного числа актов. Значит, 5–6 тысяч единиц?! Значит (еще раз на ту же тему), Борисов – это... Действительно, что же это за явление – Борисов? Шлычков по этому поводу отреагировал просто: «Ай да Борисов!», – заметно панибратски, но весомо. Реестр 1600 актов представлен в четвертом разделе. Факты и догадки о полном собрании актов Борисова в приложении. Догадки! Стоило ли вытаскивать их на свет божий? Стоило. Для того хотя бы, чтобы дать направление поиска следующим библиографам и биографам Борисова. Отрывок из книги: Вопилин Е.Г. Шуйский подвижник русской истории: материалы для библиографии В.А. Борисова: к 190-летию со дня рождения. Иваново, 1999. Евгений Глебович сейчас готовит новую редакцию воспоминаний о Леониде Алексеевиче Шлычкове, кроме того он любезно предоставил письма Л.А.Шлычкова из своего архива, которые в ближайшее время тоже будут опубликованы. Библиография статей Л.А.Шлычкова о В.А.Борисове:
Genius loci. Леонид Алексеевич Шлычков Моё знакомство с Леонидом Алексеевичем Шлычковым состоялось в начале 1970-х годов, в начальный период дружбы с его будущей женой Галиной Ивановной. В последующие годы нам доводилось встречаться в кругу общих знакомых – архитекторов, художников, а также друзей, с которыми проводили летнее время на даче Шлычковых, поблизости от Плёса. Леонид Алексеевич был наделен чувством красоты, имевшим разнообразные проявления. У него был красивый почерк – ровный, четкий, уверенный. Эстетическое начало проявлялось во внимании к внешнему облику, к одежде. Мне запомнился летний белый костюм, в котором он выглядел по-особому молодо и задорно. Зимой он носил пальто с каракулевым воротником и папаху, придававшие ему сходство с образом мужественного военного. Прекрасное он видел и в других людях – в одной из молодых женщин, случайно встреченных на улице, он нашел сходство с образом Моны Лизы кисти Леонардо.
Обложка книги Л.А.Шлычкова «Листая времени страницы», изданной в 1983 году Профессиональная деятельность Леонида Алексеевича также была тесно связана с миром красоты, миром искусства – литературы и архитектуры. Один из главных трудов Леонида Алексеевича – «Листая времени страницы» – посвящен архитектуре ивановской земли. Образное и поэтическое восприятие архитектурных форм замечательно раскрывается в описании решетки на проспекте Ленина: «Волна решетки низвергается по склону проспекта, вздымаясь «брызгами» вставок на уступах и, успокоенная, поворачивает на улицу Батурина» («Чугунное кружево Иванова»).
Решётка опорной стенки, расположенной на углу проспекта Ленина и улицы Батурина в Иванове (фото Л.А.Шлычкова) Это описание, по моему представлению, соответствует характеру и натуре самого Леонида Алексеевича, пассионарной и ищущей гармонии. Определяющей чертой его личности было то, что Д.С.Лихачёв называл культурной и нравственной оседлостью, – укорененность на родной земле, любовь и верность ей. У меня хранится новогодняя поздравительная открытка, на конверте которой в поле «адрес отправителя» Леонид Алексеевич написал: «Иваново – столица мирозданья». В шутливой на первый взгляд формулировке есть глубокий смысл: вся исследовательская деятельность Леонида Алексеевича в области литературоведения и краеведения связана с ивановской землей. Краеведческая работа была для него не просто дополнением к основной деятельности. Леонид Алексеевич не был кабинетным исследователем. Присущая ему пассионарность ярко проявилась в его практической деятельности. На протяжении почти трех десятилетий он охранял и защищал архитектурные памятники города. Мужественные поступки давались нелегко. Многих страх перед тогдашними городскими властями останавливал. Вместе со своими единомышленниками Леонид Алексеевич страстно, горячо боролся за сохранение здания ивановского цирка, исторического дома на углу Аптечного переулка и ул. Красной Армии. В те дни, когда решалась судьба здания на углу ул. Красной Армии, у меня состоялся телефонный разговор личного характера с Д.С.Лихачёвым, возглавлявшим Фонд культуры. Наш разговор начался с вопроса Дмитрия Сергеевича о происходящих событиях, академик знал о них и был обеспокоен. Среди ивановских краеведов Леонид Алексеевич занимает особое место. В моем представлении он – Genius loci – гений места. В этом заключались его земное предназначение, миссия. Повседневная работа и краеведческие исследования Леонида Алексеевича тесно связаны с изучением архитектурных памятников, созданных для определенного места, пространства, ландшафта, в которые они вписаны и облик которых одновременно формируют. Теперь, когда его с нами нет, он остается духом-охранителем тех мест, которые любил при жизни.
Обложка первой части «Свода памятников архитектуры и монументального искусства Ивановской области» (1998–2000) Многие из его начинаний обращены в будущее – создан Свод памятников архитектуры Ивановской области, в Талицах проводятся Цветаевские чтения, идея которых была предложена им. Не прерывается традиция изучения архитектурных памятников города, ее продолжают А.М.Тихомиров и В.А.Кротов. Наследие Леонида Алексеевича бережно хранят и делают общедоступным жена Галина Ивановна и дочь Екатерина. В заключение хочу поделиться небольшим личным воспоминанием. В конце 1970-х годов мне захотелось посмотреть фресковые росписи конца 17 столетия в селе Дунилове. Леонид Алексеевич согласился сопроводить меня в этой поездке. Был прекрасный летний солнечный день. Выйдя из автобуса, мы продолжили путь по старинному лесному тракту, проложенному во времена Екатерины. Мы шли, разговаривая о жизни, старине, архитектуре. Фрески оставили грустное впечатление. Но сохранился в памяти замечательный архитектурный ансамбль села, приветливые добрые лица людей, встретившихся нам. Этот день вспоминаю с благодарностью Леониду Алексеевичу. Воспоминания Т.Ю.Воробьевой о Л.А.Шлычкове. Видео
Человек, который научил нас видеть историю в обыденном Наверное, для каждого человека годы его юности – самые лучшие. И деревья выше, и трава зеленее, и люди лучше. Моя юность, даже как модно сейчас говорить – «тинейджерство», выпала на нелегкие годы, вторую половину 80-х. Это начало «Перестройки», преддверие девяностых… Непростое было время: для кого-то небывалые надежды, для кого-то крах всей жизни. Мои дети сейчас в таком же возрасте, они часто спрашивают: «И каково же вам жилось в Советском Союзе, это же страшно?» И мы начинаем вспоминать. Нас была тогда целая компания – подростки 13–15 лет, все задорные, активные, душа требовала выхода кипучей энергии. И вот как раз в этом нам крупно повезло! Каждую неделю мы собирались во Дворце Пионеров г.Иванова, в Штабе городского пионерского актива. Там, на занятиях в клубе «Эстет» судьба свела нас с необыкновенным человеком – Шлычковой Галиной Ивановной. И знакомство это стало во многом для всех нас судьбоносным. Знаете ведь, любой подросток ищет авторитетного взрослого, который жизненные приоритеты поможет расставить, что-то подскажет, в чем-то поможет. Галина Ивановна стала для нас такой «духовной мамой». Она странным образом никогда не повышала голос. «Странным образом» – потому что мы, к сожалению, привыкли, что учителя нас вечно поучают, резким авторитетным тоном читают нотации. А вот с Галиной Ивановной можно было в далекий деревенский дом под Плесом уехать всей компанией. Там и песни под гитару, и ночи напролет при свечах, и обсуждения жаркие, например, фильмов Тарковского, и Новый Год на поляне в лесу с ёлкой, украшенной старыми ботинками и всем, что нашлось на чердаке. А наши диспуты для учеников ивановских школ на тему «Рок-музыка – история зарождения и развития». А наши походы по заброшенным деревням! Вы не представляете, с каким упоением читаются письма на чердаке брошенного дома, датированные двадцатью-тридцатью годами ранее. Это же настоящая история чье-то жизни. И ты к ней случайно прикасаешься. Что же говорить про историю восстановления дома И.В.Цветаева в Ново-Талицах! Мы и мебель восстанавливали, и сундуки разбирали, и негативы на стекле часами готовы были рассматривать. А когда музей открыли и были проведены первые Цветаевские чтения, мы чрезвычайно гордились своей причастностью к этим событиям. Даже и сейчас, когда я проезжаю мимо Ново-Талиц, на сердце теплеет. Жаль, мы тогда и не понимали толком, с КАКИМИ людьми общаемся накоротке. Юности свойственно безусловное восприятие мира. Вот и мы считали, что так и надо, ничего необычного. И только спустя много лет, многое стало восприниматься иначе. Муж Галины Ивановны, Леонид Алексеевич, человек, который незримо присутствовал во всех наших затеях. Человек, который без особенных усилий научил нас видеть ИСТОРИЮ в обыденном. Потрясающий рассказчик!!! Слушать его можно было сколько угодно. Как сейчас вижу картинку: одна из комнат в квартире Шлычковых – это библиотека с книжными шкафами от пола до потолка, за своим столом Леонид Алексеевич, рядом мы, человек 5, и он своим негромким голосом что-то нам вещает. А мы, как галчата, сидим и боимся пошевелиться. Ну, потому что интересно!!! А уж если мы оказались на улице с ним, то каждый дом, каждый перекресток, даже литые чугунные решетки вдоль улицы становились живыми участниками старинных легенд и историй. Горячился он только в том случае, если речь заходила о несправедливости. Особенно – о несправедливости по отношению к сохранению памятников культуры, памятных мест. И отстаивать свое мнение он готов был перед кем угодно. И пострадать за свои убеждения никогда не боялся. Дом на площади Революции в г.Иваново, тот самый, на месте которого сейчас торговый центр «Воздвиженка». Кто помнит, что много лет там был зияющий пустырь? А ведь когда-то мы по призыву Леонида Алексеевича стояли там в оцеплении, протестуя против сноса исторического здания. Сколько он нам тогда рассказывал про этот дом! И даже про его лестницы и плитку на полу. И что там было в разные годы, и кто там останавливался… Сколько Леонид Алексеевич сломал копий, пытаясь убедить администрацию города не сносить это здание. Ведь даже не смотря на все исторические заслуги этого здания, снос попросту нарушал архитектурный ансамбль площади. Так нет же. Снесли. И, думается мне, не было в этом какой-то серьезной практической цели. Видимо не могли «отцы города» позволить себе уступить краеведу. И не уступили. И дом был снесен. Не помогли наши пикеты. И много-много лет там была просто пустота. Даже нет, не пустота, там часть души Леонида Алексеевича была вырвана с корнем. Да… Много лет прошло с той поры. И кто-то скажет, люди вокруг изменились. Да нет, люди прежние. Просто надо, чтобы кто-то им в юности помог понять, что есть в мире вечные ценности. Что за убеждения свои надо бороться. Что историю творим МЫ, и поэтому то, что было до нас надо знать, принимать и любить, а то, что будут любить наши дети и внуки – нужно делать нам самим, сейчас, не откладывая на завтра. Примерно так объяснить, как нам в свое время объяснили Шлычковы, муж и жена, Леонид Алексеевич и Галина Ивановна. 16.07.2020
Краеведение не профессия, а образ жизни Был ли он диссидентом? – он не занимался политикой. Были ли он деятелем культуры – не меценат, не актер, не художник, не литератор, он оставил после себя всего несколько стихотворений. Был ли историком, если единственная книга его написана вовсе не в жанре научного исследования? И, однако, не дожив двух месяцев до 60-ти, он не нуждается – и при жизни не нуждался – в защите, в оправдании, в публичном одобрении и покровительстве. Как и в точном определении рода его деятельности. Краеведение – не профессия. Для него оно было образом жизни. И вряд ли кто в Иванове сделал больше, чем он для сохранения памятников былого.
Слева – историческое здание 1/23 на углу Аптечного переулка и улицы Красной Армии в Иванове, которое защищал Л.А.Шлычков осенью 1987 года. Справа – один из безвкусных торговых центров-новоделов, появившийся на месте снесенного памятника истории и архитектуры (фото из архива Л.А.Шлычкова) Имя Леонида Алексеевича оказалось на слуху в 1987-м, в дни защиты дома на углу Аптечного переулка. Городская власть пошла тогда на снос здания, которое задавало направление и масштаб целой улице, – на снос незаконный и бессмысленный. Краеведы с плакатами и петициями не смогли спасти здание, но получили тогда поддержку сотен людей. Администраторам пришлось действовать с оглядкой на общество. Благодаря Шлычкову до и после того спасены были другие дома. Но много ли дано прожить тому, кто вынужден защищать город от городской власти. Начинал он не с Иванова – с Плёса. В 1972-м его публикация остановила принятие нового генплана волжского города: реконструкция Плёса ставила под угрозу историческую застройку. Потом пришёл черёд иных памятников истории, по всей области. Шлычков знал, о чём писал и говорил: работая в реставрационном управлении, он готовил материалы для свода памятников, общался с лучшими специалистами страны. А в области оказался едва ли не единственным профессионалом, хотя образование получил филологическое. Шлычков не был консерватором или противником новой застройки. Сочетание старины с современностью, возможность модернизировать исторические дома и районы, дать им второе дыхание – эти проблемы занимали его всегда. Партийные чиновники, которым он безусловно пытался доказать очевидное, выставляли его чудаком. И застраивали города вереницами одинаковых панельных коробок. Старые районы уничтожались без оглядки или столь же безжалостно ремонтировались. После ремонта по-советски старый дом терял все свои заметные черты и становился безликим. Церкви и усадьбы, превращенные в склады удобрений, горели, либо их растаскивали на кирпич местные жители. Шлычков обращался к властям – те не реагировали. Протестовал – выгоняли с работы. А он писал книгу о памятниках архитектуры области. Издали её в урезанном виде, в два, в три раза тоньше, чем могла быть. И цензура постаралась. В 1987-м краевед организовал неформальный клуб «Иваново-Вознесенск». 30 – 40 – 80 человек: немного, но появился круг людей, которые добивались от градоначальников разумных решений (иногда – небезуспешно). И сами изучали ценности былого. Клуб работал 4 года.
Буклет историко-художественной выставки «Иваново-Вознесенскъ. Возвращение к образу», организованной ивановскими краеведами в Доме художника в 1995 году (хранится в архиве Л.А.Шлычкова) Тогда же Леонид Алексеевич принял участие в паспортизации 13 исторических улиц Иванова. Теперь сохранение их – закон для города. Закон, который не всем нравится , есть люди, делающие вид, будто его не существовало. И всё же идеи Шлычкова становятся аксиомами, – например, об особом статусе старого центра города. Города, который он считал уникальным в градостроительном отношении. Невоплощённого много. Нет пока ни музея истории Иванова, ни музея ивановской архитектуры. Когда в 1995-м краеведы собрали уникальную выставку, посвященную старому Иваново-Вознесенску, посетителями были сотни горожан. Власть игнорировала событие. Она «не заметила» его, не заинтересовалась выставленным. Не знать, не реагировать, не думать – это всегда кажется самым простым решением. Власть в России неизменна, кто бы ни олицетворял её. Но тот опыт общения с ней, который остался в наследство краеведам от Л.А.Шлычкова, ценен. Он даёт ответ, по крайней мере, на три вопроса. Можно ли взаимодействовать с властью? – да, и, порой, с неплохими результатами. Нужно ли бороться с властью? – обязательно, идеальной власти не бывает. За что бороться, для чего идти на конфликт? – для сбережения исторической и культурной среды, без которой – расчеловечивание. Последние месяцы и недели снова делают эту тему острой. Угроза сноса старейшей в Иванове аптеки, по которой назван переулок; жуткий сарай-базар, который строится у Пассажа. Попытки развернуть стройку и одновременно разрушить старые дома на площади Пушкина (хотя даже проекта комплексной реконструкции этого важнейшего городского узла ещё нет). Снос старых домов на Театральной улице. Городу хамят в лицо и портят облик, обрубают корни. Горожане вяло отмахиваются: не впервой. Сегодня не хватает Леонида Алексеевича. Учениками Шлычкова объявили себя многие. А надо бы собраться продолжателям. Когаловский В. Краеведение не профессия – для него оно было образом жизни. Леониду Алексеевичу Шлычкову 2 февраля исполнилось бы шестьдесят лет //Иваново-пресс. 1998. Февраль. №4.
Памяти Леонида Алексеевича Шлычкова Рано оборвалась жизнь замечательного человека Леонида Алексеевича Шлычкова, в расцвете творческих сил, он не успел свершить ещё много задуманного. Человек высокой культуры, краевед, историк, он с увлечением занимался историей нашего края, его памятниками истории и культуры, писал об этом книги. Не мог он обойти вниманием и исторический памятник в селе Ново-Талицы «Дом Цветаевых», связанный с именем выдающегося ученого-филолога, антиковеда, создателя Музея изобразительных искусств в Москве – И.В.Цветаева. Я встретилась с Леонидом Алексеевичем в 1980 году. Приехал он в Талицы, чтобы познакомиться с домом. Я рассказала ему историю дома, в котором Цветаевы, 3 поколения, прожили 75 лет. После Цветаевых 60 лет жили мои родители. В 1979 году умер мой отец, и я намерена бороться за создание мемориального дома-музея семьи Цветаевых. Леонид Алексеевич поддержал меня и оказал свою помощь.
Участники первых «Цветаевских чтений» у дома семьи Цветаевых в Ново-Талицах. В центре: профессор, доктор филологических наук П.В.Куприяновский и Л.А.Шлычков – инициатор проведения первых «Цветаевских чтений» (фото В.Когаловского) Прежде всего он сказал, что необходимо заняться пропагандой забытой семьи Цветаевых и прежде имени И.В.Цветаева. Активно включился в эту работу. Привлек интеллигенцию Ивановского государственного университета. В созданном им клубе «Иваново-Вознесенск» журналисты, редакторы газет, радио, телевидения, также активно занимались пропагандой, писали письма в Министерство культуры, Общество охраны памятников истории и культуры, академику Д.С.Лихачёву и т.д. По его рекомендации создали Цветаевскую комиссию, которая занималась организацией воскресников, Цветаевских чтений, пробивала вопросы организации музея в местных и областных органах власти. Общими стараниями вскоре об историческом доме Цветаевых узнали не только местные, но и иногородние жители. Дом стали посещать. Цветаевская комиссия приняла активное участие в организации домашнего музея, организовывала Цветаевские чтения, встречи с артистами, книголюбами, журналистами, школьниками и т.д.
Участники первых «Цветаевских чтений» у дома семьи Цветаевых в Ново-Талицах (фото В.Когаловского) Вопрос с организацией музея затянулся на многие годы, упираясь в местные бюрократические препоны. Леонид Алексеевич и его жена Галина Ивановна советовали мне прекратить хлопоты и оставить домашний музей. Но мне хотелось, чтобы музей имел статус государственного музея. Много трудных лет ушло на хлопоты, в конце концов решение о создании было вынесено. Дом Цветаевых год сносили под дождями и снегом, затем разрушили и сделали новодел из сырого леса прямо с делянки. Дом потерял тепло цветаевской семьи. В созданном музее много изъянов и в экстерьере, и в интерьере. Мемориальные цветаевские вещи большей частью не вошли в экспозицию. Леонид Алексеевич не раз сетовал мне на то, что я не послушалась его совета. Так или иначе музей открыт. Память Цветаевых в нашем крае
увековечена. И не малая заслуга в этом Леонида Алексеевича. Я благодарна
ему и сохраню светлую память о нем навсегда. Кочеткова Г.К. Памяти Леонида Алексеевича Шлычкова. Рукопись, хранится в архиве Л.А.Шлычкова.
«Средь нас Леонид слыл философом, мыслителем; копал, что называется, вглубь» Сначала скажу о людях, которые бывали у нас в доме, с кем Вячеслав Кравцов был близок. Анатолий Смирнов был главным архитектором города, его жена Эмма – тоже архитектор, Л.Киселёва – художник- модельер из Ивановского Дома моделей, её муж Игорь – инженер, врачи – Станислав Григорьевич – микробиолог, Евгений Щенников – терапевт, лечил Славу; Беневоленский Александр Михайлович – ивановский «Леонардо да Винчи» – он и его жена Лиана Николаевна были моими, не Славиными, друзьями. Поэт Владимир Догадаев. Бывала у нас Елена Демирова, режиссёр-постановщик нашего театра кукол, с которой я была в дружественных отношениях. И, конечно, художники, художники… Брат Славы Геннадий Кравцов, ближайший друг Владимир Серпков и многие другие. «Посиделки» у нас были импровизированными: слушали пластинки Вертинского, записи Эллы Фицджеральд, листали альбомы по ИЗО, рассматривали Славину старину, обсуждали увиденное на художественных выставках, делились впечатлениями от прочитанного в литературных журналах – таких как «Иностранная литература», «Октябрь», «Нева», «Наш современник», роман-газеты. О чём не говорили? О политике, промышленности, сельском хозяйстве, социальных проблемах, международных отношениях и т.п. Это было нам скучно, неинтересно, так как не имело отношения к нашей повседневной жизни. Так нам казалось. А, точнее говоря, мы об этом не задумывались. Кому бы из нас пришло в голову читать и прочитывать от первого до последнего слова каждый номер газеты «Правда»?! А вот для Леонида Шлычкова это было важно и интересно. Он читал между строк. За скучной официальной информацией он «прозревал» что-то существенное лично для себя и только ему одному видимое. Мы жили днями, неделями, а он – годами, десятилетиями. Нас он этим «не грузил», и этих тем не навязывал. Не могу сказать, что Леонид был у нас частым гостем. Думаю, что он ценил своё время, берёг его для чего-то своего, важного. Собеседника своего слушал с живым доброжелательным интересом. Казалось, что перед ним тот, кого он долго искал, чтобы здесь, сейчас, сию минуту получить от собеседника ответ на давно мучивший его вопрос. Леонид был в высоком смысле этого слова человеком интеллигентным. Средь нас слыл философом, мыслителем; копал, что называется, вглубь. В то время мы были заняты бытом, службой, детьми. А вот сейчас, «на свободе» и с возрастом, я бы нуждалась и ценила общение с таким человеком, как Леонид Шлычков. Он мог бы стать моим наставником, мудрецом, толкователем, которому доверяю. Могу сказать, что нуждаюсь в таком человеке. Но его у меня нет. г.Пенза
«Я до сих пор с огромным сожалением думаю о том, что наш город, наша культура фактически не использовала колоссальный потенциал Леонида Алексеевича Шлычкова» В 1986 году я работал в Ивановском художественном музее. Однажды Александр Михайлович Тихомиров знакомит с Леонидом Алексеевичем Шлычковым. Через 2–3 дня после знакомства у нас зашел разговор об организации клуба «Иваново-Вознесенск». Я тогда ещё не был вовлечен в общественную работу. Леонид Шлычков – потрясающей энергетики человек, который заражал буквально всех своим оптимизмом, напором, настроем на общественную жизнь. Через несколько дней мы имели рабочее состояние клуба «Иваново-Вознесенск». Леонид Шлычков – человек уникальный для Иванова. Я до сих пор с огромным сожалением думаю о том, что наш город, наша культура фактически не использовала колоссальный потенциал этого человека. Ведь он по образованию филолог, и я не знаю с каких лет, но явно не с 1986 года, а, наверное, с конца 1960-х годов, когда Леонид Алексеевич работал в реставрационных маcтерских проектировщиком, архитектором, он за 15–20 лет стал настоящим профессионалом, историком архитектуры. И даже когда мы в 1989 году вместе участвовали в экспертизе исторической архитектуры Иванова по заказу «Ивановогражданпроекта», я, прошедший историко-архитектурную школу в институте, был поражен уровнем знаний, уровнем культуры Леонида Алексеевича. Клуб «Иваново-Вознесенск» просуществовал года три–четыре, туда входило более сотни человек, которые соприкоснулись с культурно-спасательной операцией по сохранению архитектуры старого Иванова. За эти годы столько всего было сделано. Возникновение этого общественного историко-культурного движения было связано с попыткой городских властей в 1985–86 годах перестроить исторический центр Иванова. План перестроить, практически уничтожить старую улицу Красной Армии и Аптечный переулок созрел, видимо, в Областном управлении архитектуры, которое возглавлял главный архитектор области Касаткин. Городское управление тоже, видимо, принимало в этом участие. Заказ был явно из центральных партийных органов, тогда был такой первый секретарь обкома Князюк после Клюева, это, видимо, была его затея перестройки и модернизации всего центра.
Старое Иваново. Бывшая Георгиевская, после 1910 года Городская площадь, ныне площадь Революции. Подсветкой выделено историческое здание 1/23 на углу Аптечного переулка и улицы Красной Армии, которое защищал Л.А.Шлычков осенью 1987 года Вот на этой столбовой дороге поздних коммунистов и возникло общественное движение, в котором участвовало огромное количество людей. Мотором всей этой кампании по созданию клуба был Леонид. Шлычков, Тихомиров и я – вот три человека и ещё Вася Когаловский, журналист, тоже принимал активное участие. Это было невероятно, так как надо помнить эпоху, когда после тотального запрета какой-либо деятельности, кроме государственной, в любой сфере общественной и культурной жизни, в изучении истории вдруг все раскрылось, все стало возможным. Это 1986 год – эпоха Горбачёва, когда многое было разрешено и, естественно, в той мере, в которой и в Иванове все эти события стали происходить. Столько было предпринято усилий, мы создали альтернативный, сохраняющий исторический центр проект, в котором приняла участие общественность: краеведы, архитекторы, преподаватели, историки. Задачей проекта было показать подлинный образ исторических улиц. Были сделаны обмеры домов Аптечного переулка и улицы Красной Армии – этих двух главных частей старого города. В конце 1986 – начале 1987 года проект был рассмотрен в Музее первого Совета. Леонид Шлычков принимал участие, Тихомиров в меньшей степени, потому что он занимался общей организационной работой. Альтернативный проект был создан командой из 20 человек. Нас поддерживал главный архитектор города Виктор Михайлович Шахматов, тогда он пошёл против своих начальников, поскольку администрация города подчинялась партийной власти. Было еще несколько проектов, один из них делал Касаткин в Областном управлении архитектуры, другой – «Ивановогражданпроект» и наш проект по сохранению ядра центра. Было много обсуждений, газетных статей, публикаций журналистов, историков, и общественность поднялась. В Иваново приезжали наши выдающиеся московские историки архитектуры, представители Московского института искусствознания и принимали активное участие в обсуждении, выступали на радио. Профессора, доктора наук, кандидаты наук изо всех ивановских вузов подписали письмо в защиту исторического центра. Не помню, кто его писал, но, по-моему, Леонид был одним из главных инициаторов этого письма, наверное, он его даже и писал. Потом это письмо было сдано в обком, но, естественно, эффекта никакого. Тогда в обкоме работала Ольга Анатольевна Хасбулатова и принимала Леонида, меня и Тихомирова у себя в кабинете по поводу этой ситуации, всего этого восстания общества против безумного проекта по перестройке исторического центра города, но успехом эта кампания не завершилась, и дом 1/23 по улице Красной Армии 4 октября 1987 года начали сносить.
Панорама площади Революции. Дом 1/23 как часть площади Революции являлся памятником республиканского значения, в нём формировалась 49 стрелковая дивизия, здание было рекомендовано для включения в Свод памятников архитектуры Ивановской области, то есть охранялось законом (фото Л.А.Шлычкова) В 4 утра, только рассветало, звонит мне Леонид Алексеевич. Со слов Фортуната Никифоровича Махова, который тогда работал дежурным в диспетчерской ивановского троллейбусного парка, в 12 часов ночи было приказано отключить троллейбусные электрические сети по всей улице Красной Армии. Все готовилось заранее, вокруг здания за 2-3 дня до этого сделали первый забор. И мы с Леонидом несёмся на площадь Революции. Город пустой, в половине пятого мы подошли, в горисполкоме никого нет, только дежурный. На улице какие-то статные молодые люди, видно, что это сотрудники КГБ. Стало ясно, что мы заинтересованные лица. А за забором, около здания, уже стоял экскаватор с шар-бабой, который должен был ломать дом. Мы – в горисполком, у дежурной мы стали просить вызвать представителя горисполкома. Наши требования были в рамках закона, а их действия были противозаконны, так как дом являлся памятником республиканского значения и не был снят с охраны Министерством культуры. В 5 часов утра не вышли первые троллейбусы, сети были отключены, здания отрезаны от сетей, провода, крепившиеся к зданиям, сняты. В это время какие-то люди начали появляться со стороны, где стоял экскаватор, и позади дома 1/23, ближе к магазину «Ткани», а со стороны переулка Степанова появился Головков, тогда председатель Ивановского горисполкома. Леонид говорит ему: «Товарищ Головков! У вас есть разрешение Министерства культуры?» А тот, казалось бы, переносить на дух Шлычкова не мог, потому что много встреч и обсуждений перед этими событиями было с Головковым в присутствии большого количества общественности. Эти диспуты и в горисполкоме устраивали, и в Музее первого Совета, и везде во многих случаях присутствовал Головков, естественно, он нас прекрасно знал. И Головков раскрасневшись резко отвечает, хотя он вообще не должен был отвечать: «Нет», – повернулся и пробежал мимо. Я оглянулся, экскаватор уже двигался, и в это время, по-моему, Головков дал мужикам команду: «Начинай», – даже рукой махнул: «Начинай!». Вот такой жутковатый эпизод. Экскаватор вплотную подъехал к зданию 1/23 и начал поднимать огромную шар-бабу. Леонид Алексеевич в аффективном состоянии бросился к экскаватору, потому что настолько была возбуждённая атмосфера. Ну, что делать?
Кадры сноса исторического здания 1/23 на углу Аптечного переулка и улицы Красной Армии 4 октября 1987 года в Иванове (фото из архива Л.А.Шлычкова) Безумие, конечно, было сносить этот дом, безумие полное. Шедевр кирпичной провинциальной архитектуры для тех, кто понимает, первоклассный памятник гражданской архитектуры второй половины 19 века в Иванове, тем более, что были альтернативные проекты, даже такой проект – продлить здание в сторону Аптечного переулка, мы его вместе с Шахматовым делали. Потом подъехал Фортунат Никифорович, ближе к 6 часам стали появляться люди, много людей, они начали окружать здание и смотреть на происходящее, высказывать свое возмущение. Мы даже не предполагали, что такое возможно в самом начале этого процесса. Откуда появились эти люди, тогда меня это просто поразило, а у Леонида Алексеевича был заготовлен плакат.
Настоящим гражданским подвигом была защита Л.А.Шлычковым дома 1/23 по улице Красной Армии осенью 1987 года в Иванове (фото из архива Л.А.Шлычкова) В сентябре месяце впервые оцепили здание и хотели снести, в тот же день Шлычков впервые вышел на защиту дома с плакатом. Было 4–5 часов вечера, все идут с работы, и человек 30–40 скопилось вокруг. На волне общего воодушевления и гражданского подъёма в стране, когда впервые людям было позволено выражать свое мнение, в обществе витал дух свободы. Сейчас этого не увидишь, а тогда впервые люди с таким удивлением, с воодушевлением откликнулись на то, что происходило. Первый раз, в сентябре, Леонид стоял с плакатом в защиту дома 1/23 около магазина «Сувениры» на площади Революции, а второй раз, в октябре, в Аптечном переулке, между аптекой и домом 1/23. Заместитель председателя горисполкома по капитальному строительству Гущин и заместитель Головкова по коммунальным делам выскочили к собравшимся. Официальная трактовка необходимости сноса здания была глупейшая. В газетах причина объяснялась так: «для расширения улицы Красной Армии и для более удобного процесса формирования праздничных колонн». В 1986 году может быть это и звучало убедительно для кого-то, но идеи сохранения исторической памяти не было. Главный проект Касаткина, который "прорубал" от улицы Богдана Хмельницкого прямое продолжение к Аптечному переулку, предполагал снос всех домов по улице Палехской, всё это должно было заново застроиться, Палехская улица исчезала, Аптечный переулок уничтожался. Никто не занимался изначальным мотивом, что двигало этими людьми, кроме абсурдной идеи расширения пространства для формирования демонстраций. Господин Мень, бывший губернатор Ивановской области, когда принимал и осматривал город, сказал, что ничего кроме Аптечного в Иванове нет, и его надо сохранить. Даже человек со стороны понял, что такое Аптечный переулок. Это потрясающий ряд застройки вместе с домами по ул. Степанова – островок, оставшийся в Иванове от старого города. Тогда Леонид Алексеевич выступил мощным стимулятором всей этой деятельности в целом по охране памятников, речь шла о многих зданиях, которые власть хотела сносить уже в те годы. Леонид Алексеевич меня тогда поразил, он был блестящий специалист, историк архитектуры, я тогда еще это отметил, в городе, в котором нет ни вузов, ни факультетов, никакой государственной структуры, которая занималась бы исторической застройкой, так как ее очень мало, появляется такой человек. Ценить надо было, на руках носить таких людей, тем более, что человек вышел из другой профессии и долгие годы он не порывал с первой профессией литературоведа, филолога. На обсуждении проекта реставрации дома Белоусова – особняк на улице Садовой, одна из последних построек архитектора Снурилова, поздний классицизм - где собралась вся архитектурная элита города, Леонид Алексеевич выступил как один из экспертов по проекту реставрации. Я помню реакцию присутствующих, все не привстали, но были так поражены. Тоже самое – с кинотеатром «Мир», когда его первый раз пытались обстраивать. По-моему, Леонид про него сказал тогда – «это же игрушечка». И тоже было блестящее выступление Леонида, я думаю, оно повлияло на сохранение исторического облика здания, хотя потом его всё равно изуродовали, расширили в разные стороны, изуродовали фасады, от модернового здания кинотеатра практически ничего не осталось. Это был особняк, а теперь это конгломерат объёмов. Впоследствии, реставрацией 2002–2003 годов был искажен и облик белоусовского особняка.
Бывшее здание электротеатра «Аванс» (Шереметевский проспект, 53) (слева: фото 1988 года из архива Л.А.Шлычкова, справа: фото 2018 года Shlychkov.ru)
Бывший дом А.М.Белоусова (ул. Поэта Ноздрина, 24) (слева: фото 1989 года из архива Л.А.Шлычкова, справа: фото 2018 года Shlychkov.ru) Увлечённый, энергетически мощный человек, казалось бы, такое здоровье, такая сила из него идет, и так он надорвался. 11.11.2017
Единственный диссидент. Вспоминая Леонида Алексеевича Шлычкова Для многих ивановцев имя Леонида Алексеевича Шлычкова вспоминается в связи с разразившимся в девяностые годы скандалом по поводу сноса в центре города старого дома, формообразующего исторически сложившуюся главную площадь. Один, с плакатом протеста, стоял Шлычков у обречённого на смерть здания, взывая о необходимости сберечь уголок старого Иванова. Люди молча проходили мимо этого странного человека, не понимая, о чём он хлопочет, а главное – зачем? Страна бушевала переменами, у всех забота была одна – как в этой перестроечной круговерти выжить... Бульдозером старина была сметена. В декабре 1997 года не выдержало сердце Л.А.Шлычкова. Он умер, не дожив двух месяцев до своего шестидесятилетия. Что мог сделать этот человек один? Только надеяться: О, будущее нас рассудит. Ёмко и точно охарактеризовал в своей «Книге без конца» личность Шлычкова Леонид Николаевич Таганов: «Был он по-своему человеком очень определённым и в определённости своей для многих неудобным, а потому серьёзно значительным. Был по сути дела единственным диссидентом в нашем городе, если под диссидентством понимать интеллектуально-душевную неуступчивость, верность своим взглядам».
Семья Шлычковых, справа налево: отец Алексей Михайлович, Леонид, Юрий, Геннадий и мать Александра Дмитриевна (фото из архива Л.А.Шлычкова) Далеко не сразу образовалась эта «определённость». после окончания школы – химико-технологический техникум, затем служба в армии. Отец – строитель. Мать – домохозяйка. Трудно понять, откуда взялось у Шлычкова такое трепетное отношение к родному краю, туризму, наконец, к журналистике? Кто привёл этого человека к главному делу жизни? Возможно, отец, увлечённый своим делом: участвовал в строительстве многих промышленных и жилых зданий города, в том числе фабрики «Красная Талка», меланжевого комбината. Не исключено, что мать с её душевным, добрым отношением к окружающему миру. По всей вероятности, красота природы Грузии, где проходил армейскую службу. И то, и другое... и десятое. По крупицам складывается характер человека. Никто не знает, в какой миг вдруг чётко прояснится в мозгу: вот оно, дело, которому хочется отдать всю жизнь без остатка!
Л.А.Шлычков во время службы в рядах Вооруженных сил в Грузии (фото из архива Л.А.Шлычкова) Первым шагом к цели было поступление на историко-филологический факультет Ивановского педагогического института. Три года прилежно слушал лекции. А затем, чтобы целиком отдаться захватившему его мысли и чувства делу, перешёл на заочное отделение. работал инструктором по туризму, руководителем туристских кружков, организовал и возглавил экскурсионное бюро при Ивановском отделении Общества охраны памятников истории и культуры. Позднее работал в научно-реставрационных мастерских.
Студенты Ивановского государственного педагогического института им. Д.А.Фурманова, ныне Ивановского государственного университета. В первом ряду в центре друг Шлычкова – Виктор Голубков, в центре второго ряда – Леонид Шлычков (фото из архива Л.А.Шлычкова) В год окончания института (1969) выступил как автор-составитель буклета «Город Плёс». С этой даты начинается его глубокая исследовательская и журналистская деятельность.
Буклет «Город Плёс» (1969), автор-составитель Л.А.Шлычков (хранится в архиве Л.А.Шлычкова) В результате – около 40 газетных публикаций, фундаментальные статьи в сборниках, журналах, книга «Юрьевец» в соавторстве с Л.Л.Поляковой (1975) и, наконец, самый главный труд – книга «Листая времени страницы: памятники архитектуры Ивановской области», вышедшая в свет в 1983 году.
Книга «Юрьевец» (1975), авторы: Л.Л.Полякова и Л.А.Шлычков Работа над рукописью велась в Ивановском отделении Верхне-Волжского книжного издательства. Ведущим редактором в то время был писатель В.И.Мазурин, он и работал с Л.А.Шлычковым. Я же имела счастливую возможность наблюдать слаженный – с взаимным уважением – труд редактора и автора. С тех самых пор запомнился и облик Леонида Алексеевича. Когда он вошёл в редакцию, прежде я увидела его удивительные глаза – как «мокрая смородина». Так Л.Н.Толстой говорил о глазах своей героини Катюши Масловой, и эта метафора мгновенно всплыла в памяти. Это потом я разглядела и спокойную, вежливую улыбку Шлычкова, чуть обнажавшую белизну зубов, и гладко зачёсанные чёрные волосы, и гармонирующую со всем его существом тёмную одежду. А сначала – только лучистые, увлажнённые, необыкновенные его глаза. Когда он говорил о своей работе, особенно о новых находках и открытиях, в них зажигался такой огонь восторга, что невольно он передавался и нам, хотелось сделать что-то очень хорошее. Таким я запомнила Леонида Алексеевича и таким он всегда был в кругу друзей – тех, кто его понимал и ценил. Но были и другие, которым энергия, переполнявшая Шлычкова, доставляла много хлопот. Опережая своё время, он настойчиво говорил о необходимости сохранения культурно-исторического наследия, воскрешения подвигов предков, связанных с нашим краем, – таких, например, как Сергий Радонежский. Леонид Алексеевич был одним из основателей и первым заведующим литературным музеем ИвГУ, инициатором создания Музея Цветаевых, с вдохновением работал над концепцией будущего Музея Н.П.Смирнова в Плёсе. На осуществление задуманного нужны были и средства, и понимание начальства всех рангов. Ни того, ни другого зачастую не хватало. А Шлычков, будто зная, что времени отведено ему немного, торопился. Отсюда – конфликты, ссоры и клеймо «скандалиста». Можно только представить, каким гневом зажигались чёрные шлычковские глаза в этих стычках и как страдал он от своего бессилия. В 2013 году в библиотеке Я.П.Гарелина состоялась встреча ветеранов с женой Л.А.Шлычкова – Галиной Ивановной. Её рассказ о муже, а также воспоминания людей, знавших этого замечательного краеведа-исследователя, создали образ человека, имевшего мужество всегда говорить то, что думал, и делать то, что считал необходимым. Такое поведение стоило ему дорого. Вспоминали о том, как однажды по велению начальства пытались затолкнуть Шлычкова в милицейскую машину. И только подоспевшие друзья из художественного училища не позволили это сделать. Много душевных сил было потрачено и во время бесед со строгими сотрудниками "серого дома". Ну и кто же победил в этой неравной интеллектуальной схватке? Теперь ясно видно: праведником был Л.А.Шлычков и никто другой. В стране развивается туризм.И в самом центре туристического маршрута «Золотое кольцо России» – Ивановская область. Возрождаются и строятся новые храмы. Выходят в свет богато иллюстрированные книги о родном крае. Мир в этом плане в корне изменился, о чём и мечтать не мог Леонид Алексеевич. Но его книга «Листая времени страницы» – скромная, в бумажном переплёте, изданная тиражом 15000 экземпляров, до сих пор служит истинным краеведам верой и правдой. Её высоко ценил доктор филологических наук П.В.Куприяновский. Когда жена и дочь Шлычкова задумали переиздать книгу, Павел Вячеславович настоятельно не рекомендовал вносить в неё какие-нибудь изменения или дополнения. В 2007 году, к десятилетию со дня смерти Л.А.Шлычкова, она вышла в свет в таком же виде, только новенькая, пахнущая свежей краской, тиражом 1000 экземпляров. Мечта родственников – издать новую книгу, включив в неё большинство газетных, журнальных, книжных публикаций Л.А.Шлычкова, подготовленные к печати, но не опубликованные его статьи, а также воспоминания друзей о Леониде Алексеевиче как о подвижнике и необыковенном человеке, опередившем своё время. Кустова Ю. Единственный диссидент. Вспоминая Леонида Алексеевича Шлычкова //Рабочий край. 2013. 18 апреля.
Воспоминания о Л.А.Шлычкове Леонид Алексеевич Шлычков в моей жизни появился в начале 1980-х годов, когда я стала работать в Доме-музее Левитана и как начинающий экскурсовод ходила в Плёсское экскурсионное бюро на лекции. Нас собирали и инструктировали, а в качестве методиста приглашали Леонида Алексеевича. Он рассказывал, как строить экскурсию, каким объектам показа уделять особое внимание и как специалист по краеведению и архитектуре читал специальные лекции. А потом однажды мы собрались в Доме-музее Левитана на встречу с Леонидом Павловичем Смирновым, братом писателя Николая Павловича Смирнова, и его сестрой Зинаидой Павловной. Собралось наше небольшое музейное общество, в числе прочих и Леонид Алексеевич, и соавтор книги «Юрьевец» Лариса Львовна Полякова, тогда – правая рука директора вновь организованного Плёсского музея-заповедника. И это было так интересно: мы рассматривали через диапроектор фотографии старого Плёса. Это были снимки Прокудина-Горского, Давидовича-Нащинского, с комментариями Леонида Павловича. Как старожил он кого-то из прежних домовладельцев знал лично, много рассказывал, и потом мы сделали совместный снимок на фоне Дома-музея Левитана.
Позднее я узнала, что Леонид Алексеевич поселился на даче, недалеко от Плёса, и стал работать в музее-заповеднике, в историческом отделе, и заниматься литературным краеведением. Он работал в здании бывших Присутственных мест на Соборной горе. Каждое утро, когда мы с подругой шли в музей Левитана через любимую «Соборку», нас обгонял ехавший из деревни на велосипеде Леонид Алексеевич, и мы слышали его неизменное бодрое приветствие: «Здравствуйте, коллеги»! Иногда я заходила к нашим историкам. Леонид Алексеевич сидел всегда особняком: кругом – книги, бумаги. Он буквально «закапывался» в свой архив и очень сосредоточенно работал. Немногословный, очень скромный, тихий, без какого-то желания порисоваться: ведь это был энциклопедических знаний человек против нас всех, тогдашних сотрудников. За плечами у него уже были книжки о Юрьевце и об архитектуре Ивановской области, и он бы мог смотреть на нас свысока, однако держался очень просто, «на равных». К сожалению, мы мало с ним общались, но вот однажды Леонид
Алексеевич обратился ко мне за помощью как к переводчику французского
языка. Он в Париже запрашивал нужные ему номера газеты «Русские новости».
Сейчас не помню, к кому именно он обращался, но я сделала перевод, мы
отослали письмо. Леонид Алексеевич потом принес мне ответ, чтобы прочитать
и написать новое письмо. Там он перечислял номера газеты с публикациями
Н.П.Смирнова, которые у него есть, и предлагал поделиться своими «сокровищами»,
а в ответ принять недостающие номера. Потом я узнала, что в 1997 году
вышел французский журнал «Cahiers du Monde russe» со статьёй Л.А. Шлычкова
«N.P.Smirnov et les Russkie novosti» . Очень рада, что сумела хоть чем-нибудь
ему помочь.
Слева – обложка французского журнала «Cahiers du Monde russe», справа – первая страница статьи Леонида Алексеевича «N.P.Smirnov et les Russkie novosti» о Николае Павловиче Смирнове и его публикациях в газете «Русские новости» (хранятся в архиве Л.А.Шлычкова) Почти двадцать лет назад, когда моя мама переехала ко мне жить и привезла с собой папину библиотеку, я обнаружила книгу «Юрьевец». Открываю её, а на первой страничке, от автора – дарственная надпись моему отцу (он был журналистом, краеведом, автором книги о городе Фурманове): «В.А.Бабикову, коллеге по страсти. Леонид Шлычков». Вот такой подарок мне достался в наследство, когда ни папы, ни Леонида Алексеевича уже не было в живых.
Сотрудники Плёсского музея-заповедника в спектакле к 130-летию Левитана и Чехова. В роли А.П.Чехова – Л.А.Шлычков (фото предоставлено О.В.Наседкиной) В 1990 году мы решили отметить в музее 130-летие Левитана и Чехова, поставить спектакль по чеховским рассказам. Я писала сценарий, объединив несколько забавных сюжетов одним местом действия. Это был «Трактир Тестова». Самым главным, наверное, был рассказ «Глупый француз». Помните, это о том, как потрясён был иностранец, увидев как много еды подают и поглощают в русских ресторанах? Я попросила Леонида Алексеевича сыграть роль самого Чехова. Он был то наблюдателем, а то участником событий и собеседником действующих лиц. Поскольку я всем что-то показывала, объясняла, Леонид Алексеевич мне говорит: «А вы и мне почитайте, как бы вы это сделали». Я отвечаю: «Вам я не буду читать, вы сами умеете. Вот вам книга». Он засмеялся, потом долго думал, вышагивал, что-то проговаривал про себя… А потом, вдруг – это такая находка – эпизод, когда француз поглядел вокруг себя и ужаснулся: «Половые, толкаясь и налетая друг на друга, носили целые горы блинов»…
Сотрудники Плёсского музея-заповедника в спектакле к 130-летию Левитана и Чехова. В роли А.П.Чехова – Л.А.Шлычков (фото предоставлено О.В.Наседкиной) Леонид Алексеевич сделал резким движением руки круг в
воздухе, потом – ещё… Актёры бегали, а он их как бы подхлёстывал, глаза
горят… И – этот жест, ну, с ума сойти! Я так была довольна, так счастлива!
Я не знала, что он профессиональный актер. Спектакль мы показали в здании
Присутственных мест, в одном из зальчиков, и нам зрители такие овации
устроили! Воспоминания О.В.Наседкиной о Л.А.Шлычкове. Видео
«Такие люди, как Леонид Алексеевич Шлычков, нужны обществу в любые времена» Помню, что уже в школьные годы я с особым почтением относилась к музейным работникам, экскурсоводам, краеведам, библиотекарям. Мне они казались подвижниками в деле культурного просветительства людей. С Леонидом Алексеевичем Шлычковым мы ровесники, окончили ивановский пединститут, но близкого общения в годы учебы не было. Встретились мы много позднее. До сих пор помню его визит в партбюро в 1970-х годах. Молодой, красивый, интеллигентный человек обратился ко мне со странным, так мне показалось, вопросом: не буду ли я возражать против публикации его краеведческих заметок в областной молодежной газете «Ленинец». Искренне удивившись, ответила не его вопрос тоже вопросом: «Почему для этого доброго дела нужно разрешение партбюро?» – и призналась в своем интересе к краеведению, пожелав Леониду Алексеевичу успехов. Позднее стало понятно, что Леонид Алексеевич нуждался в моральной поддержке. В те годы партийными органами поощрялись только исследования и публикации о революционных традициях иваново-вознесенских рабочих. Широта научных интересов Шлычкова не укладывалась в это прокрустово ложе. Леонид Николаевич Таганов в опубликованных дневниковых записках называл Леонида Алексеевича Шлычкова «определенным человеком». Людей такого типа я бесконечно уважаю. Это люди страстные, со стержнем внутри. Они не умеют льстить, прогибаться, подстраиваться в разговоре с чиновниками, от которых зависит решение вопроса. «Определенные люди» раздражают своими инициативами и требованиями, с ними любому начальству трудно, да и им самим жить очень непросто, за свои позиции они расплачиваются здоровьем, а нередко и жизнью. Обществу такие люди нужны как маяки: ведь кто-то должен рассеивать тьму! Так я понимала драматизм отношений Леонида Алексеевича с властными структурами. Но ведь если бы Л.А.Шлычков был другим – мягким интеллигентишкой – в Иванове не было бы музея Цветаевых! Надеюсь, что его друзья и единомышленники напишут о его научных интересах и заслугах, о клубе «Иваново-Вознесенск», о его борьбе с косностью, недальновидностью и формализмом в работе органов по охране памятников культуры и истории. Своим друзьям и ученикам я часто цитировала Гегеля: «Человек есть поступок». На мой взгляд, эта максима и есть главный критерий всех наших деяний. Вспоминается 1987 год, отчаянная борьба Леонида Алексеевича против незаконного сноса дома 1/23 по ул. Красной Армии, находящегося под охраной государства как памятник культурного и исторического наследия – парадокс! Леонид Алексеевич остался один на один ночью против бульдозера… Это подлое действо властей наделало много шума в городе. Началась идеологическая обработка умов. Городские власти собрали в Доме Советов руководителей учебных заведений, представителей художественной интеллигенции и прессы. От художественного училища были трое: я как заместитель директора и преподаватели В.Демьяненко и Е.Кисляков (ныне известные дизайнеры). При подходе к зданию мы увидели Леонида Алексеевича. Он стоял в одиночном пикете с плакатом в человеческий рост, а стражи порядка в грубой форме, силой пытались затащить Леонида Алексеевича в милицейскую машину. Нам троим удалось его отбить. Пишу эти строки с болью и восхищением величием духа и воли, верой Леонида Алексеевича в свою миссию защитника культурного наследия. К большому сожалению, приходится признать: мало что изменилось в деле охраны памятников, старины. Какие-то подвижки есть, но пропасть между правильными словами и делами по-прежнему остается. Сердечное спасибо за книгу «Листая времени страницы»! Название книги стало девизом в работе культуроведческого кружка, организованного мной в Ивановском художественном училище. Три года мы собирались еженедельно. Счастливое было время! А в 2000-е годы эти строки как камертон звучали и определяли содержание всех программ в культурно-просветительском проекте «Современники» для ветеранов города Иванова. Спасибо Вам, Леонид Алексеевич, что мы пересеклись с Вами на жизненных перекрестках! Такие люди, как Леонид Алексеевич Шлычков, нужны обществу в
любые времена! Интеллектуальную энергию этих «определенных людей» надо
бы ценить и беречь!
Человек, который любил прошлое. Леонид Шлычков Ехал на трамвае во Дворец пионеров, или, как его сейчас называют, Дворец детского и юношеского творчества. Ехал и думал, вспоминал то время, когда я, мальчишка тогда, почти десять лет ходил в этот Дворец в драматический кружок. Сцена, кулисы, гримёрная... Все представлялось в подробностях, и друзья, кружковцы... И вдруг – кланяется знакомый, известный в городе музыкант. Естественно прошлое убежало... «Здравствуйте. здравствуйте!» То да сё, как жизнь, куда едем? Да вот, говорю, туда-то, мол, работники Дворца (вот молодцы!) организовали экспозицию, посвящённую памяти прекрасного краеведа Леонида Алексеевича Шлычкова... Друзья, мол, собираются... – Господи! – восклицает музыкант. – Ещё кто-то помнит о нем! Удивительно! – и направляется к двери – остановка. «Чему он так удивился? – несколько обескуражено подумал я. – Тому ли, что невелика, мол, птица, чтобы его помнить? Или потому, что в такое-то время, когда каждый россиянин озабочен стремлением выжить, люди вот, однако, помнят об ушедших в мир иной, об их славных делах?» Казалось бы, пустяк, случайная реплика, мимолётное удивление. Но чем дольше я размышлял об этом, тем больший непокой охватывал мою душу. Бывает же так: мелочь, пустяк какой-то коснётся тебя и вдруг зацепит, потянет за собой ниточку, и не заметишь, как вырулишь с тропки на большак, и запросятся обобщения. Господи, да кто же он такой, Леонид Алексеевич? Что он такое? Гигант мысли? Нет. Известный политик? Да Боже сохрани! Знаменитый актёр, писатель, художник, изобретатель?... Нет, нет и нет. Просто скромный краевед. Человек, который любил жизнь, эту вот, ивановскую, землю, её историю, культуру, храмы и какие-то там допотопные здания, любил людей, которые ходили по этой земле и творили на ней что-то доброе и красивое. Я помню его прекрасную статью – «... И встали храмы в честь праведника» – о Сергии Радонежском, который, как доказывал исследователь, неоднократно бывал в наших местах, и потому-то более 25 самостоятельных и придельных храмов в нашем регионе носили его имя. А сколько было других его изысканий и маленьких открытий! Одним словом, Леонид Алексеевич был одним из нас. И в то же время он не был похож на большинство. Отличался. Хотя вот так сразу и не скажешь – чем. Может быть, своим обострённым чувством прекрасного. Может быть, своей необыкновенной любознательностью. Или тем, что взявшись за что-то, старался обязательно довести начатое до логического конца. И, конечно, ему были свойственны дерзость и мужество. Старожилы, вероятно, помнят, как исступлённо боролся он за дом, что некогда стоял на площади Революции и который почему-то мешал властям предержащим. И Леонид Алексеевич, не боясь показаться смешным, расхаживал около этого дома с большим протестным плакатом. Он, казалось, лез во все опасные щели, постоянно с кем-то конфликтовал (это были, как правило, чиновники, чинуши), что-то доказывал, защищал, боролся. И потому был неудобным для властей человеком. Но он никогда ничего не разрушал. По натуре Леонид Алексеевич был строитель, созидатель. А таким в России всегда было непросто жить. На той встрече во Дворце его друзья и товарищи вспоминали о нём с любовью, гордясь тем, что он сделал (а его заслуги в краеведении, в стирании «белых пятен» в нашей истории, в популяризации её – немалые), восхищались его работоспособностью, даже каким-то неистовством.
Ивановская областная организация Союза писателей : первый ряд: Л.Н.Таганов, А.Ю.Гладунюк, Т.К.Травина, Л.А.Шлычков; второй ряд: В.Е.Сердюк, А.В.Малышев; третий ряд: В.С.Марфин, Г.А.Васильева, В.С.Жуков, В.П.Залипаев; четвертый ряд: Л.И.Щасная, В.М.Бритов, Н.Г.Грачев, А.М.Хромов; пятый ряд: В.Д.Великанов, М.Д.Волков, В.Ф.Кочнов, И.И.Петрухин (фото предоставлено Ивановской областной организацией Союза писателей ) Я помню, когда Ивановской писательской организации удалось пробить через обком партии решение вопроса, с каким энтузиазмом Л.А.Шлычков взялся за организацию областного литературного музея, который ныне стал гордостью государственного университета. Именно Леонид Алексеевич собирал первые экспонаты коллекции. И не просто собирал, а добывал их, наседая на живущих писателей и атакуя родственников тех литераторов, что ушли из жизни...
Запись в книге отзывов Литературного музея «Писатели текстильного края» Ивановского государственного университета (фото: Shlychkov.ru) В скромной, но с любовью сделанной экспозиции. что развёрнута была в музее Дворца. нашла своё место и книга Л.А.Шлычкова «Листая времени страницы», изданная Верхне-Волжским издательством в 1983 году. Это, если так можно выразиться, свод памятников архитектуры нашей области. Оговорка «если» не случайна, ибо автор не просто перечисляет эти памятники, а рассказывает об их особенностях, вписывая их в то же время в соответствующий исторический период. Книжка снабжена большим количеством иллюстраций, и хотя напечатана на неважной бумаге и одета в мягкую, не очень привлекательную обложку, она давно стала библиографической редкостью. И немудрено – тираж её был всего 15 тысяч экземпляров. Точно такую же книжку я принёс на вечер памяти Леонида Алексеевича с собой. Она была подарена мне автором, который написал на её титуле: «Виталию Сердюку первому редактору сей усекновенной книжки. С благодарностью, автор. Май 1983 г.». Постороннему будет непонятно – что за странная надпись. А дело в том, что в 1978 году я работал редактором в Ивановском отделении Верхне-Волжского издательства. И именно мне тогда Леонид Алексеевич принёс рукопись этой книги. Честно сказать, она была, как мы говорим «сыровата». Но не почувствовать её нужность и ценность было невозможно. Работали мы над ней долго и трудно. Трудно ещё и потому, что помнили о цензуре, через которую рукописи предстояло продраться. Это сейчас многие с удивлением могут спросить: какая же тут может быть крамола – не о политике ведь, об архитектуре речь? Да, об архитектуре, где есть и церкви, и особняки фабрикантов, и общественные здания, построенные купцами, заводчиками, одним словом, капиталистами. И не дай бог, если вся эта «бывальщина» вылезет вдруг в книге на первый план, заслонив собой стройки пятилеток. Нет, брат, скажет цензор, – шалишь, надо мной ведь парторганы, и Советы, зачем мне голову на плаху класть. Мне, до того много лет проработавшему в областных газетах, всё это было хорошо известно. да и Лёня, с его аполитичностью, не раз уже сталкивался с властной стенкой, которую никакой головой было не пробить. Одним словом, выверяли, балансировали, хитрили, оговаривали что-то, старались «повкуснее» подать исторический материал, чтобы книга не только информировала, но и читалась.
Титульный лист корректуры книги Л.А.Шлычкова «Листая времени страницы» 1978 года (хранится в архиве Л.А.Шлычкова) И довели-таки её до ума. Хотя и в корректуре пришлось ещё пошлифовать стиль, что-то убрать, уточнить. Вот эту самую корректуру я тоже принёс во Дворец. Корректуру не вышедшей книги. Остановили всё-таки тогда. А вскоре мне пришлось уйти из издательства. Совсем по другим причинам. И лишь через пять лет «Листая времени страницы» увидела свет. Но во многом это была уже другая книга. Она стала суше, скучнее, а два раздела – «Фурманов» и «Приволжск» – и вообще исчезли. Леонид Алексеевич, помнится, очень переживал, страдал даже. Я, как мог, успокаивал его, обнадёживал: «Корректура у меня сохранилась, придёт время – издадим в первозданном виде». Время пришло. Но оно уже вычеркнуло из жизни самого автора. И это куда большая беда. ну. а ту самую корректуру я передал жене и дочери Л.А.Шлычкова. Удастся ли им издать книгу в том виде, какой её хотел преподнести читателям автор? Да, он был ершистый человек, самолюбивый, гордый, но ранимый. Да, он был умница. обуреваемый идеями, задумками, а то и прожектами. Но он созидал и возвращал людям утраченное. Да, он был бессребреник, а на таких всегда держалась и поныне ещё каким-то чудом держится культура в русской провинции. Их немного, таких чудаков, потому что они вымирают, как мамонты. А сегодня так их вообще можно называть «поштучно». Оглядываюсь? Вот же они – краеведы литературоведы, художники, артисты... Разве не мамонты они, нищие, униженные, бесправные, когда речь идёт об их профессии. Вот те же литераторы, которым негде печататься, а если появится публикация в местной газете, так это уже для них чуть ли не день победы. И, конечно, никто из них и помыслить не может, чтобы профессия актёра, писателя или художника – кормила. Средства к существованию люди творческих профессий добывают какими-то иными, бог весть какими путями. Зато чиновники, в том числе и от культуры, чувствуют себя в этой жизни довольно комфортно. Вот и получается, что не собака крутит хвостом, а хвост собакой. Как-то в одной из телепередач ведущий спросил известного кинорежиссёра: вот, мол, Ф.М.Достоевский говорил, что красота спасёт мир, и есть всё же в жизни красота, но она почему-то всё не спасает этот мир. Кинорежиссёр стал что-то говорить, но не очень убедительно. Мне кажется, что Фёдор Михайлович имел в виду ту красоту, которая спасает не вообще мир, а в первую очередь человека: когда войдёт она в каждого, тогда и мир будет спасён. Но сколько же должно быть в мире этой красоты – моря, океаны! А у нас и росточки-то гибнут. Красота это ведь не просто красивенький пейзаж, красота – это, прежде всего, культура – культура человека, культура внутренняя и внешняя. Мы забываем, что безнравственный человек бессилен в борьбе со злом – как в себе самом, так и в обществе. Да он и не будет пытаться бороться со злом, ибо, безнравственный сам, он считает, что и другие, и весь мир таковы же. Напитайте такого человека красотой, культурой, и он увидит мир другими глазами. Не забудем, что во время Великой Отечественной войны, захватив чужие территории, гитлеровцы, насаждая свой порядок, всячески стремились уничтожить или вывезти именно предметы духовной культуры, вытоптать остатки её, разрушить храмы, театры, музеи, библиотеки, сжечь книги. Не им ли уподобляются многие наши чиновники, восседающие на высоких креслах? Не они ли постоянно урезают в бюджетах и без того мизерные суммы на культуру и стеной встают против попыток лишить их собственных привилегий? избранники народа, едва попав во власть, забывают, что именно культура, возвышая свой голос, помогает человеку выстоять и победить. Леонид Алексеевич Шлычков был одним их тех, кто сеял и сеял семена культуры, кто радовался каждой крупице, поднятой из небытия, каждому имени, факту, событию, возрождённому к жизни. Очень точно подметил Дмитрий Лихачёв: «Дело каждого культурного человека уметь извлечь из прошлого то, что необходимо для настоящего и будущего: не только сохранить память прошлого, но создать «обратные токи времени». То есть, чтобы прошлое работало, обогащало нынешнюю жизнь, учило, воспитывало и тем самым прокладывал пути современников в будущее. Сердюк В.Е. Человек, который любил прошлое. Леонид Шлычков // Сердюк В.Е. Судьба писателя: воспоминания и размышления. – 2-е изд., испр. и доп.. — Иваново, 2011. — С. 344–347.
Воспоминания о Л.А.Шлычкове Есть у китайцев такая поговорка – чтобы ты жил во времена перемен – это звучит как проклятие, а вот в моей жизни, в моей судьбе, времена перемен, я имею в виду тот период перед перестройкой – 1980-е годы – и первые годы перестроечные, наверное, самый яркий период, о котором я вспоминаю всегда. И я благодарна судьбе, что именно в это непростое время я познакомилась с людьми, которые определили всю мою дальнейшую жизнь. Это не пустые слова, это действительно так. Я познакомилась с семьей Шлычковых, сначала с Галиной Ивановной, а потом судьба свела нас и с ее мужем – Леонидом Алексеевичем Шлычковым. Леониду Алексеевичу исполняется 80 лет, но я не могу его представить старым человеком, потому что для меня он всегда был энергичным деловым неутомимым оптимистичным. И это человек, который исходил всю Ивановскую область, но не так, как нынешние туристы – пришел, сфотографировал, а дальше – хвастаюсь фотографиями перед друзьями. Он был настоящий краевед. И после вот таких хождений на свет появлялись книги, появлялись статьи об исторических и культурных памятниках Ивановской области, города Иванова. И не только это поражало в нем. Он сумел вокруг себя организовать очень разных, но неравнодушных людей, которые потом составили костяк неформального клуба «Иваново-Вознесенск», назывался он тогда эколого-культурный клуб «Иваново-Вознесенск». Там были и рабочие, и преподаватели, и студенты, и школьники, архитекторы, художники, то есть это люди самых разных профессий. И, в принципе, люди интеллигентные не очень любят объединяться в такого рода клубы, но там было комфортно всем, и этот клуб во многом сформировал и мое отношение не только к культурному наследию, а, вообще, к жизни, потому что он заставил совершенно по-новому взглянуть на то, чем я занимаюсь в жизни, чем стоит в ней заниматься, на ценности нравственные. Вот такой вот переворот в моей жизни произошел, и, наверное, двигателем всего этого процесса был именно Леонид Алексеевич Шлычков. У Леонида Алексеевича была удивительная, такая чёткая открытая гражданская позиция. И он не только собирал сведения о памятниках истории и культуры, а когда нужно, он готов был их защищать, в буквальном смысле слова, грудью их своей защищать. Я никогда не забуду, как однажды раздался звонок в моей квартире в Иванове, и его супруга, Галина Ивановна, взволнованным голосом сказала: «Наталья Николаевна, Лёня стоит на площади. Дом собираются сносить». Это была наша история, к сожалению, драматически закончившаяся, но тогда мы верили в то, что эта борьба может завершиться успехом. Я положила трубку, обзвонила своих ребят, в то время я руководила городским пионерским штабом. Мы все хорошо знали клуб «Иваново-Вознесенск», ребята приходили на заседания этого клуба. И, конечно, когда мы услышали, что Леонид Алексеевич стоит на площади в защиту дома 1/23 по улице Красной Армии, то мы все поехали туда, где-то через полчаса мы все уже стояли с Леонидом Алексеевичем. Представьте себе, площадь Революции, открытая площадь в городе Иванове, и прямо перед зданием горсовета стоит Леонид Алексеевич с огромным плакатом на груди в защиту вот этого дома. Мы подошли к нему и спросили, что нужно делать, потому что тогда еще мы были беспомощными, а у него уже была такая открытая позиция, и он знал, как надо защищать и что надо защищать. Леонид Алексеевич сказал нам: «Сейчас будут приходить люди, они будут спрашивать, почему нам важно сохранить этот дом. Вот объясняйте». И так мы, и взрослые, и дети, начали объяснять людям, которые к нам подходили, почему так важно сохранить этот дом, почему важно, чтобы у Иванова было свое историческое лицо, что этот дом уникален, что этот дом можно отреставрировать, а не разрушать. Мы были там, пока не потемнело. И я знаю, что в этот же день эта история драматически закончилась для Леонида Алексеевича, потому что его забрали в милицию. Она не прошла даром и для нас, но она отозвалась лично мне несколько позднее. Леонид Алексеевич был для нас очень во многом примером, подражать ему было очень непросто, следовать за ним было очень непросто именно потому, что он был очень смелым и открытым, и мне казалось, что он не боится никого. И вот когда мы были рядом с ним, мы тоже ничего не боялись. Сейчас, когда я вспоминаю обо всех этих событиях, я поражаюсь, как это мы, ни о чем не задумываясь, вместе с ним вышли на эту площадь, разговаривали с совершенно незнакомыми людьми, как я привлекла столько школьников, штабистов, которые тоже также как и мы, взрослые, объясняли людям, взрослым людям, почему важно сохранить лицо города родного. Это совершенно удивительно. Ничего не было страшно, но именно потому, что вот такую позицию занимал Леонид Алексеевич. И, видимо, мы все хотели быть такими же, рядом с ним хотелось быть такими же: смелыми, честными и много знать, также как и много знал он.
Участники первых «Цветаевских чтений» у дома семьи Цветаевых в Ново-Талицах (фото В.Когаловского) Леонид Алексеевич очень много помогал и школьникам, и педагогам, и когда он создал этот неформальный клуб «Иваново-Вознесенск», мы с удовольствием вошли в этот клуб. У нас была мечта, мы ездили в дом Цветаевых в Ново-Талицах и хотели создать музей семьи Цветаевых. Тогда мало кто знал об этом доме, конечно, Леонид Алексеевич о нем знал. И мы ездили в дом, разговаривали с его хранительницей Галиной Константиновной Кочетковой, слушали ее рассказы об обитателях этого дома, но нам необходим был общественный резонанс, нам важно было, чтобы нас услышали, чтобы и другие люди поддержали нас. И вот тогда Леонид Алексеевич сказал: «Входите в клуб «Иваново-Вознесенск», основывайте отдельное крыло в самом клубе. Мы обязательно вас поддержим». И мы создали так называемую Цветаевскую комиссию, которая стала одним из направлений клуба «Иваново-Вознесенск». Вот с этого и началась наша долгая борьба за создание дома-музея семьи Цветаевых. Теперь он есть и это гордость области. Когда-то мы клубом «Иваново-Вознесенск» приезжали в этот дом на субботники, я прекрасно помню, как не только наша Цветаевская комиссия, но и остальные члены клуба «Иваново-Вознесенск» пилили там дрова, для того чтобы поддержать тепло в доме, проводили субботники на территории дома, а потом родилась идея Цветаевских чтений, и это была отдельная страница, потому что поначалу на этих первых Цветаевских чтениях присутствовали только члены клуба «Иваново-Вознесенск» и талицкие школьники. Это потом уже Цветаевские чтения станут ярким незабываемым событием в культурной жизни города, в культурной жизни области, а тогда только все начиналось, и начиналось все это с великим-великим трудом. И Леонид Алексеевич нам тоже очень во многом помогал, он помогал нам и работой в архиве, он помогал нам и в организации людей, которых мы хотели привлечь к работе в Цветаевской комиссии, и он сам активно выступал с докладами на этих Цветаевских чтениях. О примерах мужества Леонида Алексеевича можно говорить бесконечно, взять хотя бы историю, которая была связана со Свято-Введенским монастырем, когда верующие попросили у властей города передать храм христианской общине Иванова, естественно, что им было отказано, и тогда они приняли решение объявить голодовку и сидеть на ступенях этого храма до тех пор, пока не примут положительное решение в их пользу. И вот тогда Леонид Алексеевич одним из первых из интеллигенции города поддержал этих людей. Он никогда их не знал, но когда он услышал о том, что они хотят сохранить храм, что они хотят, чтобы у верующих людей было место, где они могли бы собираться, он незамедлительно принял решение вместе с ними высказывать свой протест, приходил к стенам и в такой молчаливой акции протеста участвовал, а когда нужно, защищал открыто и выступал открыто, потому что туда конечно же приезжали представители прессы, радио. И он никогда не боялся давать интервью, он всегда был необыкновенно бесстрашным человеком. Это всегда восхищало в нем. Мне кажется, что сейчас нам очень не хватает таких людей, которые могут так духовно окормлять и взрослых, и маленьких, которые могут так объединять вокруг себя людей и поднимать их на какое-то благое очень важное для культуры и истории дело. Может я говорю несколько пафосно, но это не пустые слова, потому что есть в городе литературный музей, который создан трудами Леонида Алексеевича, есть дом-музей семьи Цветаевых, который ныне посещают не только россияне, но из зарубежья приезжают люди, для того чтобы побывать на родине семьи Цветаевых. Царство ему небесное. Это очень светлый человек, светлый
человек, который оставил очень яркий след не только в моей душе, но и
в душах всех, кто с ним так или иначе соприкасался. Воспоминания Н.Н.Сорвиной о Л.А.Шлычкове. Видео
«Мне, пожалуй, не доводилось видеть краеведа столь
широкого диапазона, каким был Леонид Алексеевич» 2 декабря 1997 года ушел из жизни составитель и один из основных авторов этой книги (Певец золотого Плеса. Н.П.Смирнов (1898–1978): Сборник научных статей, материалов и публикаций / Сост. Л.А.Шлычков. Иваново, 1998) Леонид Алексеевич Шлычков. Родился Леонид Алексеевич 2 февраля 1938 года в Иванове. Учился в ивановской средней школе №29, затем – в Ивановском химико-технологическом техникуме. Но изначально в нем преобладал все-таки не «технарь», а гуманитарий, человек, тянущийся к духовно-культурным ценностям, видящий в них смысл своей и общей жизни. Потому после армии, в 1962 году, Шлычков поступает на историко-филологический факультет Ивановского пединститута и сразу же становится весьма заметной фигурой среди тогдашнего студенчества. Мне посчастливилось познакомиться с ним именно в ту пору. Он и в то время уже отличался какой-то особой независимостью своего поведения, каким-то замечательным упрямством, проявляющемся в любом его поступке.
Обложка самиздатовского журнала «В поле ветер» и титульный лист (из архива Л.А.Шлычкова) Подружил же нас студенческий журнал «В поле ветер», выпущенный на филфаке в 1963 году. Это, по сути дела, был первый самиздатовский журнал в нашем городе. Леня выступил в нем как поэт. Стихи его дышали гулкой молодостью, верой в свою творческую звезду: Зима! Холод! Здравствуй, город! Иду к твоему теплу, Весенней зеленью хочу прорасти на твоих улицах. Я цитирую это короткое стихотворение молодого Шлычкова, и чтобы обозначить одну из основных черт его характера: особый творческий напор, особый нравственный императив, которые далее столь ярко проявляются в его краеведческой деятельности. Мне, пожалуй, не доводилось видеть краеведа столь широкого диапазона, каким был Леонид Алексеевич. В конце 1960-х – начале 70-х годов он организовал и возглавил экскурсионное бюро при Ивановском отделе общества охраны памятников истории и культуры. В 70-е годы принял самое активное участие в сборе материалов для Свода памятников Ивановской области. Работал в Ивановской научно-реставрационной мастерской. Все это отозвалось в его замечательной книге «Листая времени страницы» (1983) – в лучшем исследовании архитектурного облика ивановской земли. Леонид Алексеевич Шлычков – один из главных создателей литературного музея Ивановского университета, ставшего центром литературного краеведения в нашей области. В 1987 году, благодаря потрясающей энергии Леонида Алексеевича, в Иванове был создан эколого-культурный клуб «Иваново-Вознесенск», объединивший творческую интеллигенцию вокруг святого дела защитников культурных памятников. Многие до сих пор помнят, как самоотверженно вел себя тогда Шлычков, выступая против самоуправства чиновников всех рангов, готовых ради сиюминутных выгод стереть в кирпичную пыль бесценное прошлое Ивановского края. Леонид Алексеевич по своей природе был «поперечником» в отношении тупой чиновничьей власти. Его терпеть не могли во всяких горкомах и обкомах. Боялись острого шлычковского словца в газетах. Боялись его подписи в защиту гонимых («неужели в нашем кумачевом крае эти диссиденты завелись?!»). Но вместе с тем он был деятелем, застрельщиком самых значительных культурных акций. Это он одним из первых выступил с идеей создания Дома-музея Цветаевых и организовал там цветаевские чтения. Ему принадлежит мысль о необходимости компьютерной программы «Историко-архитектурные памятники города Иванова». Список деяний Л.А.Шлычкова можно продолжать и продолжать. Последние годы Леонида Алексеевича связаны с Плесом. Здесь он работал в должности старшего научного сотрудника в историческом отделе Плесского государственного историко-архитектурного и художественного заповедника. К Плесу Шлычков тянулся всегда. Он видел в нем то заповедное место русской земли, которое надо сохранить во всей его изначальной красоте. И здесь Леонид Алексеевич следовал по стопам Николая Павловича Смирнова – талантливого русского писателя, навсегда оставшегося верным своему «золотому Плесу». Л.А.Шлычков не без основания считал, что творчество Н.П.Смирнова еще далеко недооценено и надо сделать все, чтобы имя нашего земляка встало в один ряд с лучшими именами русской литературы. Шлычков в полную меру своего научно-литературного дарования, упорства и темперамента стремился к осуществлению этой задачи. Сидел в архивах. Писал статьи. Выступал с докладами. Как радовался он за несколько дней до рокового часа, когда получил известие, что одна из его статей о Н.П.Смирнове переведена на французский язык и напечатана в парижском журнале! В его планах был не только выпуск «смирновского» сборника, но и создание мемориального музея писателя в Плесе. Лучшей памятью Леониду Алексеевичу будет воплощение в жизнь этих планов. Этот сборник заканчивается статьей о том, кто его задумал. Здесь есть своя печально-мудрая логика. Книга невольно соединила судьбы двух прекрасных людей, которые до конца оставались верны русской культуре, родной земле. Таганов Л.Н. Памяти Леонида Алексеевича Шлычкова // Певец золотого Плеса. С.195–197.
Леонид Шлычков Леонид Алексеевич Шлычков был ярким представителем поколения «шестидесятников» русской провинции, первого послевоенного поколения российской интеллигенции. В нём удивительно сочетались вера в нравственные идеалы отцов, преданность делу, которому он отдал жизнь, незаурядный талант литератора и скрупулёзность научного исследователя. Трудно назвать тему, которой бы ни коснулось талантливое перо Шлычкова – журналиста и краеведа: история Иванова и Плёса, Юрьевца и Луха, связанные с Ивановским краем страницы жизни Сергия Радонежского и Боброка Волынского, биографии ивановских поэтов и писателей, художников и архитекторов. Он был основателем Литературного музея ИвГУ, инициатором создания музея Цветаевых. Последнее время он работал над концепцией будущего музея Н.П.Смирнова в Плёсе. «Листая времени страницы» – так назвал Леонид Алексеевич одно из главных своих произведений. «Листая времени страницы» – простой и ёмкий эпиграф к творческой биографии этого замечательного человека. Леонид постоянно поражал окружающих переполнявшей его энергией. Он мог ночами спорить до хрипоты, отстаивая свою точку зрения, стоять в пикете, спасая исторический памятник, предназначенный на снос. Он обладал удивительной способностью ссориться с начальниками всех рангов. И только близкие знали, насколько он был легкораним и необыкновенно чуток к чужому горю.
Обложка сборника научных статей, материалов и публикаций «Певец золотого Плёса. Н.П.Смирнов (1898–1978)» (1998). Составитель и один из авторов – Л.А.Шлычков Последние годы жизни Леонид провёл в Плёсе, где по-настоящему раскрылся талант Шлычкова – исследователя. Он привозит из Москвы и систематизирует архив Николая Павловича Смирнова, готовит к печати Смирновский сборник, пишет научные статьи, последняя из которых была опубликована в Париже. Смерть застала его в расцвете творческих сил. В судьбах особо одарённых людей всегда есть тайна. Такой тайной стал для Леонида Шлычкова Плёс. Именно с Плёса начался творческий путь Шлычкова. В Плёсе оборвалась его жизнь. Плёсская земля приняла его и она ему будет пухом. Халтурин В.Ю. Вступительная статья // Леонид Шлычков: личность, творчество, жизнь. Сборник материалов. С. 4.
Опровергнут ли опровержение? Третьего сентября минувшего года (1987) у дома 1/23 по улице Красной Армии в городе Иванове возник взъерошенный от волнения человек c большим плакатом-планшетом на груди — фигура на улицах наших городов еще недавно трудновообразимая, поскольку мы привыкли видеть таких пикетчиков в кинохронике на каких-нибудь «ихних» авеню или стрит. Надпись на плакате гласила: «Протестуем против решения горисполкома!» Протестовали против сноса дома 1/23, который входил в исторический ансамбль площади Революции (памятник республиканского значения), активисты самодеятельного историко-патриотического клуба «Иваново-Вознесенск». Многие горожане пробегали мимо — «нам бы ваши заботы»,— но некоторые задерживались, расписывались на плакате в знак солидарности. Против одной фамилии была сделана такая приписка: «экскаваторщик, которому поручено снести дом». Экскаваторщик высказался против сноса дома, хотя его орудие разрушения уже выдвинулось на боевую позицию в ожидании команды из соседнего здания бывшей городской управы, где сейчас размещается горисполком. А там в панике суетились служащие: они впервые в жизни видели не заранее ими подготовленный, а самочинно возникший митинг. Пусть и малолюдный, но ведь протестующий! Поводом для тревоги послужила заметка в областной газете «Рабочий край» о том, что исполком городского Совета принял решение о сносе дома, нарушающее Закон об охране памятников истории и культуры. Что такое решение будет незаконным, разъяснил членам исполкома и заместитель прокурора города, присутствовавший на заседании, информировала читателей газета. Прозвучали голоса в защиту памятника истории в передаче областного радио, а 6 сентября опубликовала редакционную статью «Дом приговорили... к сносу» и молодежная газета «Ленинец».
Статья «Дом приговорили... к сносу», опубликованная в газете «Ленинец» 6 сентября 1987 года «До сих пор не улеглось общественное негодование из-за уничтожения дома поэта Майорова,— писала, в частности, «молодежка».— Проводить прямую аналогию с готовящимися действиями не будем: тогда возмущение общественности проявилось уже «постфактум». Этот же дом еще цел. Но неужели горький опыт не обострил в ответственных инстанциях чувство долга и необходимости гласного и широкого обсуждения всех тех изменений, которые предполагается внести в городской архитектурный облик?.. Мы призываем исполком городского Совета посоветоваться наконец со своими горожанами». Случай с домом Майорова — крайнее проявление безответственности и головотяпства — действительно свеж еще был в памяти, не далее как в марте обе областные газеты с возмущением писали об этом. А дело было так. Съемочной группе «Мосфильма» понадобилось выстроить деревню из нескольких изб, предназначенных, естественно, к сносу,— в Иванове, к сожалению, таких обветшалых строений хватает. «Реквизит» выделили охотно, в том числе (как говорят, по недомыслию) отдали на слом и дом Майорова, который стоял на улице, названной именем поэта. Внушительная мемориальная доска не остановила ретивых исполнителей, дом разобрали, чтобы уже на съемочной площадке сживить макет, который, согласно сценарию, в щепки разнесет смерч.
Дом №22 по ул. поэта Майорова, в котором с 1932 по 1941 год жил ивановский поэт-фронтовик Николай Петрович Майоров, в 1971 году на здании установлена мемориальная доска. Дом находился на охране государства как памтяник истории, но был варварски уничтожен в марте 1987 года (фото: архив Л.А.Шлычкова) Смерч и обрушился: ивановцы вознегодовали, потребовав призвать к ответу виновных. Начальник производственной группы по охране памятников областного управления культуры В. Караганов официально обратился в городскую прокуратуру с просьбой возбудить уголовное дело. Как известно, статья 230 Уголовного кодекса РСФСР предусматривает за подобные противоправные деяния лишение свободы сроком до двух лет. Городская прокуратура тогда в возбуждении уголовного дела отказала на основании того, что дом снесли неумышленно, а виновные привлечены к административной ответственности. Бревна, кстати, привезли обратно, кое-как сляпали каркас дома, прикрыли рубероидом (кровельное железо куда-то исчезло), окна заколотили досками, и стоит сейчас эта бутафория как бельмо на глазу: что с ней делать дальше — неизвестно. Вскоре после того, как раскатали по бревнышку дом поэта, первый секретарь горкома партии А. Гордиенко в статье «Главная площадь города» писал в «Рабочем крае»: «Хочу сразу сказать, что ни одно из зданий, обрамляющих ее (площадь Революции. — Б. Ч.) и представляющих историческую или культурную ценность, не пострадает. Все они будут тщательно отреставрированы». Авторитетное заявление, сделанное с авторитетной трибуны. И вдруг решение о сносе одного из заметных, охраняемых законом зданий, «обрамляющих ее», то есть площадь. Не нужно быть особо тонким психологом, чтобы в этой взрывоопасной ситуации предусмотреть реакцию горожан, тех, кому небезразличен исторически сложившийся облик города. По установленному порядку, на выступления печати положено отвечать в течение месяца, не позже, и ровно месяц спустя, день в день, последовал «ответ» на критику: 3 октября мощные удары клин-бабы обрушились на стены дома 1/23. Возможно, по чистой случайности совпали даты (опять недомыслие, как с домом Майорова?), но авторы писем в редакции «Правды», «Советской России», «Журналиста», в официальные инстанции настойчиво обращают внимание на это странное «совпадение», расценивая его как преднамеренный вызов общественному мнению, вызов перестройке, действующему в стране (и в Иванове никем не отмененному) порядку реагирования на выступления прессы. Из письма в «Журналист» активиста клуба «Иваново-Вознесенск» Л. Шлычкова: «Мы были вдвоем с искусствоведом Кротовым В. А., потом подошла еще группа членов клуба «Иваново-Вознесенск». В 5 ч. 30 мин. на месте происшествия уже находились рабочие во главе с прорабом, люди в штатском во главе с капитаном (как он представился), подъехали и работники милиции на машинах. Мы неоднократно повторяли, что дом является памятником истории и к нему нельзя прикасаться без письменного разрешения Министерства культуры. Рабочие никак не реагировали на заявление, а товарищи в штатском и в форме отвечали, что они выполняют приказ. Замечание, что закон выше приказа, осталось без ответа. В 7 часов утра позвонили дежурному обкома партии, оповестили его о происходящем и просили принять меры. На один из следующих звонков он ответил, что дело разбирается в облисполкоме... Но прибывший с первыми ударами клин-бабы предгорисполкома тов. Головков А. П. отдал последние распоряжения».
Незаконный снос дома 1/23 по ул. Красной Армии в городе Иванове осенью 1987 года. Дом 1/23 по ул. Красной Армии являлся образующим площадь Революции зданием, частью исторической среды, частью истории города и страны, так как здесь в годы Великой Отечественной войны формировалась 49 стрелковая дивизия, кроме того, дом являлся памятником республиканского значения и был рекомендован в Свод памятников, т.е. охранялся законом (фото: архив Л.А.Шлычкова) Дом, как свидетельствуют очевидцы, не был таким уж ветхим, каким его упорно представляют, как-никак каменной кладки, а класть кирпичи предки умели, так что рабочим, обслуживавшим клин-бабу, пришлось изрядно потрудиться. Но сказано ведь: ломать — не строить. Управились. 14 октября вернулась к своей публикации газета «Ленинец»: «Вместо официального ответа (который должен был поступить в редакцию в течение месяца) — груда развалин, битого кирпича и железа... Горисполком не счел нужным воспользоваться возможностью изложить в газете свою точку зрения, привести соответствующие аргументы... Понимая всю противозаконность сноса, Закон об охране памятников все-таки нарушил. На глазах у всего города. А ведь был объявлен конкурс проектов реконструкции улицы Красной Армии. Сейчас (спустя несколько дней после сноса.— Б. Ч.) они выставлены для ознакомления в Музее Первого Совета. Среди их авторов тоже нет единой точки зрения: в одних проектах дом предусмотрено снести, а в других— сохранить! Снос дома исключает и здесь саму возможность дискуссии (хотя обсуждение должно состояться 17 октября). Однако проекты, учитывающие сохранность дома, уже автоматически снимаются с конкурса... И все-таки вернуться к случившемуся необходимо. К тому, вправе ли официальная инстанция отмолчаться на выступление газеты? К тому, можно ли считать нравственным признание, столь демонстративное, в сознательном нарушении закона людьми, призванными воплощать его в конкретную жизненную практику? К тому, что несчастливая судьба дома была бы воспринята общественностью не столь болезненно, если бы решилась в аргументированном, всестороннем и гласном обсуждении... Стыдно и горько, что инерция прежнего подхода эту возможность проигнорировала, а с необходимостью не посчиталась». Диагноз молодыми журналистами поставлен точно: сработала именно инерция прошлых подходов — чувство безнаказанности, подпитывающееся самодовольством власти, уверенностью, что решения, принятые в руководящих кабинетах, дают его хозяевам некое исключительное право нарушить или обойти закон. «Процесс демократизации остро ставит вопрос о соблюдении в нашем обществе законов,— говорил в речи на февральском Пленуме ЦК КПСС М.С.Горбачев.— Правовой нигилизм, с которым так беспощадно боролся В.И.Ленин, оказался весьма распространенным в условиях применения методов командования». И далее — о психологии щедринского градоначальника, который долго вынашивал в душе законопроект «о нестеснении градоначальников законами». Применительно к ситуации в Иванове— не в бровь, а в глаз. Кстати, «взрослая» газета никак не откликнулась на событие, которое взбудоражило город, не заметила демонстративного ответа градоначальников» на критику, прозвучавшую с ее страниц. В Иваново прибыла съемочная группа Центрального телевидения, членов клуба «Иваново-Вознесенск» пригласили участвовать в передаче, и они нелицеприятно, со всей откровенностью возмущенных интеллигентов, прокомментировали для телезрителей дело о разрушении дома. Легко предположить, что повышенная активность общественников-краеведов не у всех вызывала одобрение. По городу начали распускать слухи: «демагоги, крикуны, очернители», злоупотребляющие широкой гласностью. Способ проверенный и в недавние еще времена достаточно эффективный: дискредитировать тех, кто выпадает из милой чиновничьему воображению общей послушной шеренги, обвинить их в антиобщественной деятельности, а еще бы лучше — уличить в каких-либо неблаговидных делишках. И вот уже, несмотря на то, что заседания клуба проходят открыто (приходи всяк, у кого есть желание), педагоги некоторых школ пугают родителей: не разрешайте, мол, детям посещать это ужасное скопище. Даже студентов во время одной из лекций с университетской кафедры предостерегли: «Иваново-Вознесенск» — это сборище «оппортунистов». Ни больше ни меньше. Обвинение тем более странное (в устах преподавателя), что во главе клуба стоят не какие-то законспирированные сторонники «политики соглашательства с буржуазией и предательства интересов рабочего класса», как определяет оппортунизм толковый словарь, а известные в городе люди, кстати, сотрудники университета: доцент А.М. Тихомиров, заведующий литературным музеем университета Л.А. Шлычков — автор интересной книги по истории памятников культуры, среди активистов — искусствоведы, педагоги, журналисты, рабочие, студенты, школьники. «Откуда все же такой фельдфебельский подход в столь тонком, деликатном деле? — задается вопросом корреспондент «Ленинца» Т. Карпова в статье «В поисках аргументов» (третье обращение «молодежки» к злободневной теме).— Печальной памяти откровенное развешивание «ярлыков», попытка закамуфлировать неспособность осмыслить ситуацию поспешными обвинениями в идеологической диверсии, политической незрелости? Вместо того, чтобы признать ошибочность действий, незаконность снесения дома 1/23... Общественность нашего города ждет ответа от людей, санкционировавших снос...» Публикация в молодежной газете заметно подрубила корни всевозможным домыслам. Правда, накануне выхода номера статья едва не слетела с уже сверстанных полос, но, к чести молодого редактора А. Романова, он не стушевался, а сумел достойно отстоять позицию газеты. Что и говорить, тем, кому критика представляется чем-то вроде сладкого горчичника, эдакого стереотипного набора пожелательных и ни к чему не обязывающих фраз, обнаженная острота разговора в «Ленинце» пришлась не по вкусу. Но и при самом сверхбдительном чтении в статье не найдешь ничего предосудительного. Между тем скандал не затухал, на что надеялись в горисполкоме, отмалчиваясь и игнорируя критику, наоборот, разрастался. 12 ноября сверкнул луч «Прожектора перестройки», и история получила уже всесоюзную огласку. Осудило снос дома 1/23 и Министерство культуры РСФСР.
Кадр передачи «Прожектор перестройки», вышедшей в эфир 12.11.1987. В передаче прняли участие активисты клуба «Иваново-Вознесенск», выступавшие за сохранение дома 1/23 по ул. Красной Армии как объекта архитектурного и исторического наследия в городе. На фото Л.А.Шлычков — один из основателей и активистов клуба «Иваново-Вознесенск» (фото: архив Л.А.Шлычкова) Казалось бы, под таким мощным общественным прессом, да если учесть, какая стоит на дворе после апреля 1985-го погода, должны бы дрогнуть и самые упорные из антиперестройщиков, выбросить белый флаг, честно признать: да, поторопились, недодумали, наломали дров (и кирпичей), постараемся извлечь уроки на будущее. И тут- то случилось непредвиденное... 22 ноября «Рабочий край» помещает внушительную — на целую полосу — статью «Наследие», которая, без преувеличения, прозвучала громом среди ясного неба. Автор, заместитель редактора Г. Шутов, безудержно, безоговорочно, безоглядно и, понятно, совершенно неожиданно для всех, кто напряженно и с надеждой следил за развитием событий, взял на себя защиту действий городских властей. О предыдущей публикации газеты, в которой действия эти недвусмысленно осуждались, о каких-либо новых обстоятельствах, побудивших редакцию столь круто, на 180 градусов изменить свою позицию, журналист даже не заикнулся. Ни слова не сказал также о законности или незаконности сноса, хоть именно в этом гвоздь проблемы. Опираясь на письма, поступившие в горисполком и редакцию (только одобрительные), он старается начисто отмести, дезавуировать и все предыдущие критические журналистские выступления. «Мы, работники аварийной службы треста «Ивановгоргаз», обсуждали выпуск «Прожектора перестройки»... Передача сделана предвзято (почему? в чем предвзятость?— Б. Ч.), наши товарищи были на площади во время сноса дома и не слышали от кого-либо сожаления. Наоборот, одобряли принятое горисполкомом решение. И потом в семьях, среди друзей не слышали осуждения сносу дома». «...Неловко было слушать натужные доводы противников сноса в одной из передач областного радио». «Мнение высказывавшихся перед телекамерой нескольких молодых людей — это отнюдь не мнение большинства горожан...» Автор последнего письма почему-то отнес к «молодым людям» и главного архитектора города, который отстаивал свою точку зрения и на заседании горисполкома, и в телепередаче. Впрочем, следующий сердитый критик ставит на место и архитектора: «По меньшей мере странно было слышать в телевизионном «Прожекторе перестройки» худосочные (?) доводы в пользу дома 1/23. В том числе доводы главного архитектора города, которому по должности надо иметь более четкую позицию (то есть позицию, которую разделяет автор письма.— Б. Ч.). А так, похоже, он больше заботится о своем «авторитете». А почему, собственно, «похоже»? Из чего столь проницательная догадка следует? Гласность — это и возможность каждому высказать свое мнение, но если конкретному человеку публично предъявляют те или иные обвинения, их принято (закон к тому обязывает) подкреплять аргументами, фактами, а не ссылками на соседей, родственников, сослуживцев, которые «тоже так думают». Тон, заданный письмами, подхватывает и автор «Наследия» и, круша несогласных, не затрудняет себя поисками хотя бы «худосочных» доводов. Главный, однако, объект атаки— клуб «Иваново-Вознесенск», ибо считается, если бы не он, столь оглушительной огласки не произошло бы. «Истинные патриоты» (в кавычках.— Б. Ч.) города», «пастыри клуба», «их страстное желание к «славе» (и слава — в кавычках), «разглагольствуя о демократизме» и т. д.— таковы некоторые образцы стиля. Одной заушательской фразой сведены, по сути, на нет и принципиальные публикации «Ленинца», если учесть статус областной партийной газеты по отношению к молодежной. Я уже не говорю о горьких нравственных и профессиональных уроках, которые преподает опытный журналист младшим коллегам. Некоторые из читателей, обращаясь с письмами в редакции, далеко не всегда считают нужным сдерживать себя в выборе выражений, проявлять элементарное уважение к мнению оппонента, опираясь на факты, а не на одни эмоции. Рубанул сплеча, как считаю нужным, а вы уж там разбирайтесь. Что можно понять: искусству полемики, доказательной критики, умению даже в запале спора сохранить «бесконечное уважение к достоинству человека» (Белинский) многим из нас предстоит еще учиться и учиться. Иное дело— профессиональный журналист, который, следуя этике профессии, подобного вольного обращения со словом позволять себе не должен. Автор «Наследия», к сожалению, позволяет. Показательно, что уже через несколько дней после выступления Г. Шутова публикуется короткое сообщение «В горкоме КПСС», в котором отмечается необъективность съемочной группы «Прожектора перестройки», поскольку, как уточняет первый секретарь горкома А. Гордиенко в официальном ответе ЦТ, она руководствовалась «мнением небольшой группы лиц из так называемого клуба «Иваново-Вознесенск». А из разговора с редактором «Рабочего края» Е. Богородским и его заместителями так и не удалось понять, что побудило газету фактически опровергнуть свое прежнее выступление. В день отъезда из Иванова присутствовал на заседании клуба «Иваново-Вознесенск». Ничего страшного — милые, интеллигентные люди, хотя и увлекающиеся, порой излишне категоричные, но искренне готовые быть полезными своему городу. На встречу пришли руководители Общества охраны памятников истории и культуры, которое возглавляет зампредседателя облисполкома А. Демидов, и разговор как раз и шел о консолидации сил в совместной работе. В городе немало делается для сохранности и восстановления памятников, увековечивания героических страниц истории, но и проблем, трудностей, сложностей край непочатый. На заседании было сделано сообщение, расцененное как новость номер один. Только что принято решение облисполкома «О нарушении исполкомом Ивановского городского Совета народных депутатов Закона РСФСР «Об охране и использовании памятников истории и культуры». Дом 1/23 по улице Красной Армии являлся памятниковым объектом с 1975 года, отмечается в решении, таким образом, председатель горисполкома А. Головков допустил грубое нарушение закона. В зале тут же вскинулось несколько рук— в нетерпении задать вопрос: а будут ли проинформированы об этом в полном объеме читатели областных газет? Заместитель председателя облисполкома заверил: — Мы постараемся, чтобы решение, где мы высказываем свое отношение и даем оценку происшедшему, было опубликовано. Не без определенного сочувствия думаю я о своих коллегах из «Рабочего края»: каково-то им будет вторично опровергать самих себя? Иваново — Москва Чубар Б. Опровергнут ли опровержение? // Журналист. 1988. №5. С. 7-10.
«Листая времени страницы» – книга о самобытной красоте архитектуры малых городов Ивановской области Представляя правдивую историю личности, ее социально значимые качества (нравственные, интеллектуальные, творческие), обращаешься к истокам и достижениям, которые являются причиной и следствием проявления таланта краеведа, искусствоведа, литературоведа, литератора и историка – крупного провинциального ученого Л.А.Шлычкова. Истоки таланта – нравственные и эстетические чувства, творческие и созидательные способности – от отца, Алексея Михайловича, собирательство и ораторство – от матери Леонида Алексеевича. Достижения Л.А.Шлычкова невозможно ни перечислить, ни переоценить. Время еще не сравнялось с будущим. Еще не растворилась в волне событий серая пена, и не четко видны черты подвига, порядочности, благородства человека, для которого краеведение было смыслом жизни. Участие в создании трех музеев: Литературного музея Ивановского университета, созданного многолетним трудом Л.А.Шлычкова по замыслу П.В.Куприяновского, Музея семьи Цветаевых, незавершенного Музея охоты и семьи Н.П.Смирнова в Плесе – только малая толика достигнутого. Создание клуба «Иваново-Вознесенск», который организовал, оформил духовную жизнь активной части интеллигенции, направил ее в созидательное русло сохранения храмов, памятников архитектуры и культуры в момент, когда это было нужнее, чем невежественные, авральные действия тогдашнего правительства. Леонид Алексеевич всегда был в курсе политических событий, человек – Гражданин, каким обязан быть каждый, он не пропускал никаких общественных акций, будь то демонстрации, посвященные многочисленным праздничным датам или общественным проявлениям, тем более тем, которые касались его работы, его долга – охранять памятники культуры. Яркие примеры – противостояние сносу формообразующего здания на мемориальной площади Революции, которая хранит память о многих исторических событиях в нашем городе. Другой не менее значительный пример – участие в акции сохранения функции памятника духовной культуры Свято-Введенского храма. Выполняя свою работу, неоднократно отсылал новые проекты законов в правительство, баллотировался в депутаты, никогда не имел и не высказывал экстремистских взглядов и уж тем более не был способен к противозаконным действиям. Однако за невежество, за отсутствие компетенции, за халатное отношение к культуре образно клеймил коммунистов. Максимум сил, знаний, труда и здоровья было вложено им в создание «Свода памятников архитектуры Ивановской области». Значение этого издания трудно переоценить. Выставка «Иваново-Вознесенск – возвращение к образу», проходившая в Иванове в Доме художника, привлекла внимание большого числа посетителей, утверждая главную мысль, призывающую сохранять культурное наследие города, имеющего свое архитектурное лицо фабричного промышленного центра России. Наконец, самое значительное достижение Л.А.Шлычкова – это создание книги «Листая времени страницы». Книга, которая едва ли не первая обратила и обращает внимание читателя на духовную художественную и эстетическую ценность архитектуры Иванова и малых городов Ивановской области. История написания книги складывается из нескольких периодов. Начало, причина и мотив – с детства, из службы в армии, из студенческих лет. Мы, однокурсники, учились видеть подлинное и прекрасное: уютные, небольшие провинциальные городские усадьбы, фабричные замки, чугунные кружевные балкончики, ограды и кронштейны на улицах и улочках наших городов, рядом с домом и школой, и от этого еще более привлекательные. Поэтому и любим свой край, и мечтаем сохранить то немногое, что еще воспитывает любовь к родине и хороший эстетический вкус постоянно, непринужденно, без усилий педагогов. Книга была завершена в 1977 году и шесть лет, до 1983 года, пролежала под запретом. Дополнительное издание задумано давно, лет десять назад. И тогда, и теперь приемлемой для восприятия читателя и для обработки экскурсовода литературы по краеведению нет. П.В.Куприяновский и О.К.Переверзев подсказали мысль о необходимости сохранения текста книги неизменным, что и было выполнено издателями. Цвет и дизайн обложки, по бедности первоначальных издателей, изображающий мешковину, тоже оставили прежним, добавив колорит выцветания. Большую долю фотографий, выполненных в свое время глазами Л.А.Шлычкова и фотоаппаратом А.Оранского, пришлось заменить: переснять, оцифровать, чертежи переоформить на компьютере. Особенность жанра книги «Листая времени страницы» – экфрасис, в отличие от нехудожественного наукообразного или хронологического изложения краеведческого материала, влечет за собой своеобразие восприятия. Экфрасис – древнейший литературный жанр, передающий в прозаической или поэтической форме эмоциональное восприятие произведения искусства, жизнь творца, описание объекта природы, а также объекта краеведения, который всегда носит объемную эстетическую информацию. Этот жанр один только и может быть противопоставлен подлиннику, которым и является произведение искусства или объект природы и краеведения, в частности. Речь идет о взволнованном, исполненном чувства восторга, любования, восхищения описании, например, Луха, Шуи и других малых городов нашей области. Описание каждого городка и селения в книге «Листая времени страницы», подобно драгоценному камешку, вправленному в ожерелье текста книги, дает общее представление, живописует самые значительные архитектурные сооружения, выделяя яркие декоративные детали, показывает малозаметные украшения, выявляя художественную ценность, образовывает, увлекает, прививая любовь к родному краю. Может быть сущность разногласий ивановских историков и краеведов, которые всерьез взялись за сохранение памятников, не кажется важной. Однако и интуитивное, и хронологическое использование краеведческого материала за пределами художественной формы, издание «гламурных» экземпляров, где искусные или наоборот фотографии сопровождаются реферативным нехудожественным или научным текстом, мало содействуют идее развития краеведения. Бенедетто Кроче, итальянский философ автор «Теории и истории историографии», предложил методологию исторического познания, утверждая, что искусство выше науки как созидание, так как в науке отсутствует духовная связь. Quo konsilio, quaque ratione gesta sint [почему так произошло и с какой целью] – вот прерогатива науки, остальное принадлежит искусству. Очевидно, краеведческий текст должен иметь художественную форму. Издатели книги сочли уместным создать сайт Л.А.Шлычкова www.shlychkov.ru, на котором разместили неизданные материалы книги, библиографические и биографические материалы, фотографии. Значение книги Л.А.Шлычкова «Листая времени страницы» прежде всего в том, что это первая книга, привлекающая внимание к поэтичности, первозданной красоте архитектуры и малых архитектурных форм городов и селений центральной России – Иванова и Ивановской области в качестве объекта туристического бизнеса. Книга передает чувство духовной перспективы – уважение к выбору нашими предками христианства как органичной обычаям и нравам россиян религии и пробуждает интерес к христианской архитектуре Желание сохранить самобытность наших городов, сохранить узнаваемое лицо городов ткачей возникает у проницательного читателя. Будет ли оно сохранено, обсуждаются ли новые проекты переустройства города Иванова и провинциальных городов области, которых около тридцати, с краеведами, архитекторами, общественностью? Книга «Листая времени страницы» обогащает, воспитывает, развивает эстетическое восприятие читателя, имеющего возможность своими глазами увидеть подлинники, созданные руками предков. Пятнадцать тысяч экземпляров книги, вероятно, сделали свое дело. В немалой степени книга «Листая времени страницы» Л.А.Шлычкова подняла общую культуру жителей области и культуру краеведения в особенности. Шлычкова Г.И. Книга о самобытной красоте архитектуры малых городов Ивановской области // Материалы III съезда краеведов Ивановской области: Иваново, 18 апреля 2008 года; Шуя, 19 апреля 2008 года. Иваново, Шуя, 2008. Т. 2. С. 265–268.
Елена Григорьевна Якушенкова Письмо-воспоминание о Л.А.Шлычкове Милая Катенька! Извините, что так бесцеремонно обращаюсь к Вам. Для меня Вы, в первую очередь, дочка незабвенного Леонида Алексеевича1, и уж, во-вторую – автор научной работы2. Сразу вспомнилось, как уже много лет назад мы с мужем Леонидом Павловичем3 и с моим братом Юрой4 отправились в Касимовку знакомиться со Шлычковым. Однажды Леонид Павлович прочитал в музее у Вавиловой5 статью6 Леонида Алексеевича по истории Плеса и сказал: «Это первая правильная работа о Плесе. Все остальные содержат немало чепухи». Леонид Павлович всегда был очень придирчивым и скрупулезным критиком. Поэтому такая оценка говорила о многом. Вот я и предложила пойти для знакомства в Касимовку. Долго мы сидели на завалинке у дома. Леонид Алексеевич показывал сигнальный экземпляр своей работы7 (это первое издание вскоре забраковали из-за малой наполненности «идеологией»). Помню, в каком восторге был Леонид Алексеевич: он весь светился радостью и много раз повторял: «Какое это для меня счастье, что мы познакомились. Сам бы я не решился прийти к Вам». Мой муж был человеком очень молчаливым по натуре, но Леонид Алексеевич относился к тем немногим людям, с которыми муж любил общаться. И в Плесе, и в Москве между ними всегда завязывалась интересная для обоих беседа8. Когда мы с мужем уже не могли приезжать в Плес, Леонид Алексеевич ближе познакомился с моим братом. Брат очень привязан к Плесу и все последние годы осенью на 1–2 недели приезжает в Плес. С Леонидом Алексеевичем они встречались и в Касимовке, и в Плесе. Особенно близко они сошлись в последний год жизни Леонида Алексеевича. Брат рассказывал, как они вместе бродили по лесу в Касимовке, собирали грибы; как жарили грибы и картошку в Плесе и какие долгие беседы «под чарочку» вели при этом. Кончина Леонида Алексеевича – как гром среди ясного неба! Какой это был талантливый человек! Очень обидно, что талантам у нас живется зачастую особенно трудно. Пишу это письмо, а перед глазами картины: то мы – в Касимовке; то у нас – во дворе в Плесе за деревянным столиком рассматриваем с Леонидом Алексеевичем фотографии, которые он нам принес; то у нас – в Москве, когда Леонид Алексеевич забирался на труднодоступные «высоты» в нашей квартире, доставая оттуда книги для отправки9 в Плес. Да, почему-то судьба бывает жестока именно к лучшим людям. Кто знает – почему? С большим приветом и наилучшими пожеланиями __________________________ 1 Леонид Алексеевич Шлычков первым начал системное изучение архивного наследия писателя Н.П.Смирнова, является автором-составителем первого сборника научных статей, материалов и публикаций о писателе «Певец золотого Плеса. Н.П.Смирнов (1898–1978)» (1998), разработал концепцию первой выставки «Жизнь и творчество Николая Павловича Смирнова. К 100-летию со дня рождения», принимал участие в научном международном симпозиуме «Есенин в XXI веке» (1995) с докладом «С.Есенин в библиографии Н.П.Смирнова», первым начал составление библиографии статей Н.П.Смирнова в альманахе «Охотничьи просторы», журнале «Охота и охотничье хозяйство», русскоязычной парижской газете «Русские новости», статья Л.А.Шлычкова N.P.Smirnov et les Russkie novosti была опубликована в 1997 году во французском журнале Cahiers du Monde russe. Л.А.Шлычкову удалось пробудить интерес общественности к имени Н.П.Смирнова, взглянуть на него не только как на писателя, но как на критика, журналиста, редактора, мемуариста, а также подготовить обширную базу для дальнейших исследований. 2 Шлычкова Е.Л. Писатель Н.П.Смирнов и его проза: Проблемы. Жанры. Стиль. Диссертация кандидата филологических наук. Иваново. 2000. 3 Леонид Павлович Смирнов (1904 – 1997) – брат писателя Н.П.Смирнова, геофизик, автор краеведческих исследовний, посвященных истории Плеса. 4 Юрий Григорьевич Якушенков (1938 – 2019) – доктор технических наук, профессор, заведующий кафедрой оптико-электронных приборов Московского государственного университета геодезии и картографии, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, лауреат премии Правительства Российской Федерации в области науки и техники. 5 Алла Павловна Вавилова (1926 – 2010) – основатель и первый директор единственного в России Мемориального Дома-музея И.И.Левитана, заслуженный работник культуры России. Почетный гражданин Плеса. 6 Скорее всего, речь идет о статье Л.А.Шлычкова «Золотое кольцо России: Следы древнего Плеса», опубликованной в ивановской газете «Ленинец» 8 июня 1980 года.
7 Имеются в виду гранки первого издания книги Л.А.Шлычкова «Листая времени страницы: Памятники архитектуры Ивановской области» 1977 года, которое не увидело свет, позднее, в 1983 году, книга вышла в Верхнее-Волжском книжном издательстве. 8 В архиве Л.А.Шлычкова хранятся письма Л.П.Смирнова и Е.Г.Якушенковой, которые ждут своей публикации, и рукопись Л.П.Смирнова «О годе основания города Плеса: историческое исследование», подаренная Л.А.Шлычкову автором 18 августа 1982 года. 9 Видимо, большая часть библиотеки Л.П.Смирнова и Е.Г.Якушенковой, так же, как и библиотека писателя Н.П.Смирнова была передана в Плесский государственный историко-архитектурный музей-заповедник, Л.А.Шлычков в качестве старшего научного сотрудника Плесского государственного музея-заповедника принимал непосредственное участие в перевозке библиотеки писателя из Москвы в Плес. Комментарии Е.Л.Шычковой
Если Вы хотели бы поделиться воспоминаниями о Леониде Алексеевиче Шлычкове, участии в заседаниях эколого-просветительского клуба «Иваново-Вознесенск», рассказать о своём восприятии книги «Листая времени страницы», мы будем рады. Текстовые документы, аудио- или видеофайлы можно прислать на e-mail: Shlychkova_e@mail.ru. Благодарим всех откликнувшихся на наш призыв принять участие в сохранении памяти о Леониде Алексеевиче Шлычкове, внёсшем огромный вклад в развитие краеведения и краеведческого движения в Ивановской области. |
|
Шлычков Л.А. © 2007 – 2024
|
карта
сайта
Евгений Глебович Вопилин,
Татьяна Юрьевна Воробьёва,
Зарина Завгородняя (Смирнова) 
Василий
Сергеевич Когаловский, 
Создатели выставки «Иваново-Вознесенскъ. Возвращение к образу». В
центре: В.А.Кротов, Л.А.Шлычков, А.М.Тихомиров (фото из архива Л.А.Шлычкова) 
Галина Константиновна Кочеткова 
Муза
Ивановна Кравцова 
Владимир
Александрович Кротов, 
Юлия Алексеевна Кустова,
Ольга Викторовна Наседкина, 
После лекции Л.П.Смирнова, брата писателя Н.П.Смирнова, в Доме-музее
И.И.Левитана в августе 1982 года в Плёсе, на фотографии слева направо:
Ю.В.Агапов, Л.Ф.Емельянова, Н.Е.Алексеева, А.П.Вавилова, О.В.Наседкина,
Л.П.Смирнов, З.П.Смирнова, Л.Л.Полякова, Г.Е.Лебедева с внучкой Галей,
Л.А.Шлычков, Н.В.Синицын (фото предоставлено О.В.Наседкиной)
Нелли Николаевна Нестерова 
Виталий Ефимович Сердюк 
Наталья Николаевна Сорвина, 
Леонид Николаевич Таганов 
Виктор Юрьевич Халтурин 
Борис Чубар 
Галина
Ивановна Шлычкова