Иногда бывает так, что имя человека, внесшего большой вклад в развитие науки или культуры, с течением времени попадает за кулисы истории, а на сцену выдвигаются имена более удачливых последователей и подражателей. Это типичный сюжет, но мудрость гласит, что время всех расставит по местам. В какой-то момент появятся близкие по духу единомышленники, которые сделают все возможное, чтобы воскресить незаслуженно забытое имя.

Сегодняшний рассказ о чудесном воскрешении имени нашего земляка, первого летописца ивановского края – Владимира Александровича Борисова, а произошла эта история на рубеже веков – XX и XXI.

В архиве Леонида Алексеевича Шлычкова (1938–1997), ивановского краеведа, историка, журналиста, защитника архитектурных и исторических памятников Ивановской области, хранится большое количество записей, набросков статей, в которых встречаются упоминания или цитаты из трудов Владимира Александровича Борисова (1809–1962) – известного шуйского исследователя родного края, собирателя древностей, историка, географа, литератора, автора книг "Описание города Шуи и его окрестностей" (1851) и "Старинные акты" (1853). Ссылки на работы Борисова появляются сначала в первой, не увидевшей свет, редакции книги Л.А.Шлычкова "Листая времени страницы" 1978 года, затем в издании "Листая времени страницы" 1983 года, в статье "Сергий Радонежский на ивановской земле"[1] и других.

В библиотеке Л.А.Шлычкова хранится книга В.А.Борисова "Описание города Шуи и его окрестностей", изданная в типографии Готье в Москве в 1851 году, которую в качестве особенно ценной и значимой Леонид Алексеевич отметил своим экслибрисом. О поисках книги Борисова свидетельствует письмо одного из адресантов Шлычкова, который в начале мая 1984 года сообщает, что в "Букинисте" в Столешниковом переулке в Москве видел это издание. Возможно, именно этот экземпляр и занял свое почетное место в библиотеке Шлычкова.

Большой интерес в рамках не прекращающейся полемики ивановских краеведов о происхождении названия села Иванова представляет анализ материалов Борисова о начале Иванова, изложенный Л.А.Шлычковым в статье "О начале Иванова"[2].

Леонид Алексеевич отмечал, что «многочисленные новые исследования о различных сторонах жизни русских городов и сел в XVII веке не обходятся без ссылок на "Акты" Борисова»[3], однако, на фоне обширного использования документов и материалов Борисова в виде цитат, скрытых ссылок с упоминанием или даже без упоминаний его имени и работ, Шлычков видел необходимость отдать должное Борисову как ученому. С начала 1980-х годов прослеживается стремление Шлычкова отметить особую значимость наследия Борисова для исторической науки, восполнить пробел современной историографии, а также компенсировать отсутствие имени Борисова в советских справочных изданиях. В опубликованном к 175-летию со дня рождения В.А.Борисова биографическом очерке "Первый летописец текстильного края" Л.А.Шлычков пишет: "Подлинное значение деятельности В.А.Борисова могло бы полностью проясниться с изданием избранных его произведений и наиболее ценных документов, спасенных им"[4].

В 1994 году к 185-летию со дня рождения Борисова Л.А.Шлычков публикует в местной прессе две статьи о Борисове "Уберечь от забвенья"[5] и "Время всех расставит по местам"[6].

Если заголовок первой статьи свидетельствует о возрастающем беспокойстве Шлычкова за сохранение памяти о Борисове, то второй поднимает проблему недооцененности вклада Борисова в общерусскую историческую науку и необходимости беспристрастного осмысления этого вклада. Почему же имени Борисова понадобилась защита? Дело в том, что в начале 1990-х годов на волне снятия советских цензурных запретов появляются первые исследования, посвященные, общественным и государственным деятелям, философам, представителям науки и культуры, промышленникам и фабрикантам, оказавшимся после революции 1917 года в искусственном забвении. Некоторые авторы склонны были к излишней идеализации своих героев и намеренному снижению роли других современников. Эта несправедливость была замечена Л.А.Шлычковым: «…на страницах книги К.Е.Балдина "Яков Гарелин: предприниматель, историк, меценат" (1993) разговор о Борисове ведется словно бы походя на фоне капитального изложения жизни и деятельности Гарелина. Кроме того, рядом дискредитирующих замечаний снижается авторитет шуйского историка»[7]. Шлычков возвращает титул "первого летописца Иванова" Борисову, создавшему законченный очерк истории будущего областного центра за 30 лет до появления книги Гарелина[8], напоминая также о взращенных Борисовым многочисленных последователях, среди которых был и сам Гарелин. Затрагивает Шлычков и этическую сторону взаимоотношений Борисова и Гарелина. Обе книги Борисова издавались на средства меценатов, но если в первой книге фамилия благотворителя Д.А.Посылина не упоминается, то во второй – "Старинные акты" – акцент на роль издателя в титуле таков, что ряд исследователей именуют этот труд в ссылках не иначе как "Акты Гарелина". Кроме того, известно, что Гарелин помог небескорыстно, в благодарность Борисов был вынужден отдать или продать за небольшие деньги опубликованные в книгах акты, поэтому большая часть собранных Борисовым документов связана теперь с именем Гарелина. Отметил Л.А.Шлычков и скрытую обиду Борисова на Гарелина за передачу последним в Московский государственный университет документов Евдокии Лопухиной времен ее затворничества в суздальском Покровском монастыре. Шлычков приводит отрывок из письма Борисова Тихонравову от 18 февраля 1861 года: "Рукопись эта, признаться Вам, составляла некогда мою собственность, но каким образом попала в Москву – для меня загадочно. Если я оную давал кому-либо из вознесенских купцов, да позабыл ее вытребовать обратно, то по какому праву она пожалована в Московский университет?"[9]. Ставит в статье Шлычков и вопрос об авторстве книги Гарелина, но эта тема требует специального рассмотрения.

21 июля 1994 года Шлычков инициирует проведение в краеведческом отделе Ивановской областной научной библиотеки заседания краеведческого клуба, посвященного юбилею В.А.Борисова. Из отпечатанной на обычном принтере программы вечера, которая хранится в архиве Л.А.Шлычкова, мы узнаем об именах докладчиков и темах. Последняя вписана от руки: "Топорова И.В. Книга Е.Г.Вопилина[10] о Борисове в фондах шуйского музея".

Узнав о новом борисоведе и двух его книгах, опубликованных неофициальным способом – самиздатом, к которому прибегал и сам Шлычков (самиздатовский журнал "Иваново-Вознесенск" №1 и №2) в конце 1980-х годов, Леонид Алексеевич пишет Вопилину письмо 26 июля 1994 года: "Меня давно увлекает личность В.А.Борисова… Высоко ценя труд Борисова и его личностные качества, я мечтаю написать научную его биографию и подготовить к изданию избранные его труды а, может быть, сборник спасенных им документов, относящихся к истории нашего края".

Из первого письма Шлычкова мы узнаем о существовании еще одной его статьи 1994 года, посвященной В.А.Борисову – "Выдающийся земляк", которая предназначалась для газеты "Рабочий край", но была, как предполагает Леонид Алексеевич, отвергнута общественным редактором. Необходимо отметить, что сохранилась она только благодаря стараниям Е.Г.Вопилина, за что автор этой статьи ему безмерно благодарна, также как и за бережно сохраненные письма Л.А.Шлычкова, из которых мы и узнали многие подробности этой истории.

Е.Г.Вопилин 17 августа 1994 года отвечает Шлычкову: «Сначала я вычитал в Вашей книге ["Листая времени страницы". – Е.Ш.] описание дома Юдиных, имеющих отношение к моей родословной, а потом увидел Вашу фамилию в списке тех, кто знакомился с письмами Борисова к Погодину[11] (1984 г.), и окончательно "проникся" к Вам уважением. К сожалению, Ваших работ о Борисове не читал и не знал о столь глубоком увлечении. Я в составе "борисововедов" совсем недавно, основательно застрял на первоисточниках и до современников, занимающихся Борисовым, еще не добрался…

Мое увлечение Борисовым обусловлено изучением истории семьи. Те две книжицы (Е.Г.Вопилин Материалы семейного архив Юдиных. М., 1993. Неофициальное издание; Е.Г.Вопилин Материалы для истории рода и биографии В.А.Борисова, первого шуйского краеведа. Книга 1. Записки В.А.Борисова в "Месяцеслове на 1832 год". М., 1993. Неофициальное издание), о которых Вы написали, предназначены для родственников. Сделаны они самодельным образом (текст отпечатан на компьютере с лазерным принтером + ксерокс) в нескольких экземплярах. Мне хотелось сохранить для потомков "факсимиле" тех немногих бумаг, которые выдержали испытание временем и дошли до меня. "На сторону" попало лишь несколько экземпляров, и я удивлен, что слух о книгах начал распространяться.

Мне очень неловко, что я невольно вторгся в чужую область увлечений, "на занятую территорию". Мне очень близки Ваши желания написать научную биографию Борисова и подготовить к изданию его труды».

Из письма Л.А.Шлычкова от 1 сентября 1994 года: «Спешу успокоить Вас в отношении того, что Вы перешли мне дорогу. Мое увлечение Борисовым – не ради научного престижа, будущих тиражных книг и прочего подобного. Занимаясь ивановским краеведением, я видел сколь недооценен труд Борисова в наше время. Написать его биографию и попытаться переиздать часть его работ меня побудила общественная совесть. Ваш труд в значительной степени снимает с меня это нравственное бремя. То, что Вы уже сделали, плюс то, что Вы намерены издать по Борисову – это фундамент научной биографии, а предполагаемые "характеристики материала" и "изложение концепции" – это начало самой научной биографии. И не надейтесь на интимность издания. Борисов – не та фигура, чтобы о нем что-то могло пройти незаметно.

Я по-прежнему буду заниматься Борисовым. На очередных краеведческих чтениях в Костроме, например, буду выступать с докладом: "В.Борисов и М.Диев"[12]. Но возможности мои в Плесе, вдалеке от крупных библиотек и архивов, несколько сузились. Ближайшие намерения – проследить костромские связи Борисова. Теперь, я уверен, в этой работе надо подстраиваться под Ваш труд. И я готов в нем участвовать в любых масштабах (возможных) и в любом качестве».

Шлычков отмечал в неопубликованной статье "Незаконченный портрет"[13], что научная биография невозможна "без тщательно прорисованного исторического фона, на котором действует герой, без фиксации и осмысления дружеских, творческих и деловых связей его, без уяснения в полной мере общественно-политического содержания личности, портрет никак нельзя считать законченным", поэтому большое внимание уделял изучению взаимоотношений Борисова с современниками и, в частности, с М.Диевым.

Еще одна цитата из письма Шлычкова Вопилину от 22 сентября 1994 года: «Поражаюсь Вашему трудолюбию и титаническому труду по копированию документов в архивах.

Вы очень хорошо начали "прочувствовать" Борисова с отношений его с коллегами по увлечению, с черт его характера. Это кажется главное в теме о нем.

К сожалению, в последнее время на меня нашла меланхолия. Интерес к жизни падает. Одно из немногих, что вызывает живой интерес – это тема Борисова».

Почему личность Борисова так интересовала и восхищала Шлычкова? Ответ, видимо, следует искать не только в весомом вкладе нашего земляка в историческую науку, но и в чертах характера и поступках, соотнесенных с нравственным императивом, который, как отмечали современники, был свойственен и самому Шлычкову. В краткой характеристике своего героя Леонид Алексеевич упоминает его "обширные знания, начитанность, бескорыстие". Бескорыстие, без корысти, без страсти к наживе… Даже первое знакомство с жизнью и творчеством Борисова обращает внимание на такие его качества как: трудолюбие, верность своему делу, умение добиваться поставленной цели, искреннее служение Отечеству – складывающиеся в портрет человека, который стал настоящим идеалом ученого. Вот несколько цитат из предисловия самого автора, совершившего без преувеличения научный подвиг, к книге "Описание города Шуи и его окрестностей": "Главною побудительною причиною сего труда была любовь моя к древности и желание сохранить от тления, для будущих историков и потомства, то, что мною найдено и описано. Без обнародования, все отысканные мною акты и предания легко могли бы погибнуть… Но как ни кратки сии сведения, однако собрать их стоило для меня не малых трудов и времени. К тому же, в поисках встречались мне всякого рода препятствия: очень много мешали моей ревности люди, не любящие выглядывать за черту своего круга, а всего более материальные мои недостатки… В описании моем многие и много найдут недостатков, как то: лишнего, неполного, мелочного, не хорошо изложенного и проч. Таковым скажу, что я, будучи не ученым, зная одну Русскую грамоту, и имея одну любовь к древностям, своей рукописи не мог дать ученого плана и изложения, – и все, мною написанное, почитаю не более, как сборником старинных и частию новейших материалов для полнейшей истории г. Шуи"[14].

В письмах Шлычков делает замечания на самиздатовские книги Вопилина, называет неотложные задачи изучения наследия Борисова, не раз обращается к теме Борисов – Гарелин, касается отношений Борисова и Диева, Борисова, Киселевых и Шимановских, ставит вопрос о судьбе библиотеки Борисова, рассуждает о его политических взглядах. На просьбу Вопилина представить картину переправы Николая I через Волгу в районе Кинешмы в 1833 году, которую наблюдал Борисов, Шлычков дает развернутый исчерпывающий ответ, привлекая несколько источников. Многие советы, рекомендации, уточнения найдут отражение в последующих публикациях Вопилина. Кроме того, Шлычков сообщает о научных мероприятиях, в которых принимает участие – это и Григоровские чтения (1994), и симпозиум "Есенин и XXI век" (1995), и краеведческие конференции в Иванове и Плесе, упоминает о выставке "Иваново-Вознесенск. Возвращение к образу" (1995), в организации и проведении которой принимал участие, о подготовке статьи об архитекторе Маричелли.

Вопилин в письмах подробно сообщает о своих изысканиях в московских библиотеках и архивах, в частности, большое внимание уделяет вопросу выявления актов Борисова в ивановской и московской коллекции Гарелина, делает уточнения, касающиеся публикации Борисовым писем Н.Ф.Грамматина[15], излагает подробности приема Борисова в члены Общества истории и древностей российских и Географическое общество, выясняет судьбу статьи об офенях, присланной Борисовым Гарелину.

Тема беспокойства за судьбу сохранения наследия Борисова не раз возникает в письмах Шлычкова. Страна переживала сложное постперестроечное время, разрушение экономики порождало неуверенность людей в завтрашнем дне, элементарную нехватку средств к существованию, отсутствие надежды на возрождение, особенно остро все это ощущалось жителями провинции. В моменты тяжелых раздумий о судьбе просвещения и культуры, волнений за разрушающиеся памятники истории и архитектуры Л.А.Шлычков пишет:

"В Иванове в декабре прошли краеведческие чтения. Плачевное зрелище. Денег нет даже на поездку краеведов из районов в Иваново.

В музеях тоже платят мизер. Одна надежда на тебя, Евгений. Доделай все с Борисовым и передай хотя бы экземпляр в областную библиотеку" (декабрь 1995).

"В Плесе – рай, но у меня несколько тревожное состояние. Большая просьба: если что со мной случится, то не дай заглохнуть этому делу" (10.05.1996).

Обнадеживающие новости от Вопилина о продолжении работы над борисовской темой меняют тональность писем Шлычкова:

"Рад за тебя, что работа успешно продолжается. Наконец-то Борисов предстанет во всем своем величии и никому ничего не нужно будет на пальцах объяснять о его грандиозности" (29.04.1996).

"Рад продвижению работы по Борисову. Это здорово! Теперь за его имя не приходится беспокоиться" (26.12.1996).

Шлычков и Вопилин активно обмениваются статьями и материалами о Борисове. Вопилин присылает Шлычкову ксерокопии листов из хранящегося в музее А.С.Пушкина в Москве "Месяцеслова за 1832 год" с дневниковыми записями Борисова. Одна из записей в траурной рамке, "представляющая большую ценность для русской культуры, содержит живой отклик на смерть Пушкина, говорящий о способности Владимира Александровича "отличать значительное"[16], отмечает Л.А.Шлычков. Шлычков передает Вопилину свой экземпляр книги Борисова "Описание города Шуи" 1851 года для ксерокопирования.

Подводя краткий итог своей переписки со Шлычковым в электронном письме к автору статьи от 9 июня 2020 года Вопилин пишет: «При общении с Леонидом Алексеевичем мы, по большому счёту, касались, в основном, двух проблем. Первая – Борисов. Вторая проблема – история текстильной промышленности Ивановской области в лицах. Леонид Алексеевич оказал мне в этой работе существенную помощь – и как наставник (научный руководитель), и как исполнитель. Как бы между прочим, не ожидая от меня ничего, кроме слов благодарности, да и то вряд ли. Результаты работы по обеим проблемам оформились в виде чего-то реального уже после того, как Леонид Алексеевич ушёл из жизни. Проблема Борисова реализовалась в книгах: Биобиблиография Борисова и трёхтомнике Собрание трудов и материалов Борисова. В результате разработки второй проблемы родилась книга "Деловые люди"[17]».

Переписка, продолжавшаяся до самой смерти Л.А.Шлычкова в 1997 году, включает сохранившиеся 15 писем Шлычкова и 17 писем Вопилина. Несколько раз Шлычков бывал у Вопилина в Москве, Вопилин приезжал в Касимовку под Плесом.

В письме автору этой статьи от 13 июля 1999 года Евгений Глебович пишет: "Что Вам написать о Лене? Мы сошлись с ним на почве любви к шуйскому краеведу В.А.Борисову. Леня считал его не только первым, но и самым крупным ученым своего времени. А я его праправнук. Видя, что у меня собрался по Борисову кое-какой материал, он постоянно подталкивал и вдохновлял меня на труды о Борисове. Следую сейчас его указаниям".

В первом же письме Вопилин сообщает Шлычкову и о работе над книгой о Борисове: «Весь первичный материал я рассортировал по разделам и сейчас занят тем, что пишу первые подразделы к каждому разделу, в которых и характеризую материал, и излагаю собственную точку зрения (концепцию) на деятельность Борисова. В этих же подразделах раскрываю довольно подробно и те области, с которыми соприкасался Борисов. Например, пишу подробно обо всех научных обществах и его деятелях, с которыми вступал во взаимодействие Борисов. Работаю и с огорчением отмечаю, что результат труда далеко выходит за рамки интересов большинства родственников, но остановиться я уже не могу: болен. "Издать" собираюсь тем же манером в нескольких экземплярах». И еще одна цитата из письма Вопилина от 3 марта 1995 года: "Я решил, кроме фактов, подпустить в текст фантазий через художественную главу и расписался. Пишу, пишу, а добрался только до середины 1855 года. Большие подробности потребовали и более детальные знания его работ и мест, которые он посещал. Снова копаюсь. Я помню твои предостережения насчет излишних подробностей; читатель, действительно, может захлопнуть книгу, но пока оправдываюсь сам перед собой тем, что пишу все-таки не остросюжетное произведение, а просто пытаюсь понять время, людей, Борисова". Вопилин просит Шлычкова сделать замечания на эту книгу, он пишет в письме от 1 октября 1994 года: "Я бы вам прислал её в первой распечатке, а потом подправил те места, на которые вы сделали замечания. Для меня это было бы и очень важно, и очень лестно, так как кроме вас, я больше не вижу знатоков по Борисовской теме (может быть, Ю.Иванов[18]?)".

В том виде, в котором книга была задумана Вопилиным до знакомства со Шлычковым, она не была издана, а собранные материалы, по-видимому, использовались при написании вступлений, приложений, аннотаций, примечаний для последующих изданий.

Активное обсуждение содержания книги начинается в 1996 году, Вопилин пишет 2 сентября 1996 года: «Советский период использования трудов Борисова я поднимать не хотел. Ты правильно говоришь о присланных карточках – "капля в море". Но коснуться наверное, придется» ; "Помнишь, ты говорил мне, когда я был в твоей деревне, что для начала надо издать показать перечень работ Борисова? (18.2.1997). В своем видении актуальной книги о Борисове Шлычков очевидно склоняется к научной форме – биобиблиографии, он пишет в последнем письме от 14 марта 1997 года: "Овчинников[19] молодец. С какой библиотекой он договорился? И 10 листов не многовато ли? Но это то, что нужно. Думаю, тебе это не составит труда, ибо это итог твоей деятельности по Борисову. В начале пойдет пространная биографическая справка, за ней перечень публикаций и документов, спасенных Борисовым. Плюс комментарии. Для примера можно посмотреть любой биобиблиографический словарь".

Своеобразным итогом общения Вопилина и Шлычкова стала вышедшая в 1999 году книга Евгения Глебовича "Шуйский подвижник русской истории", посвященная памяти писателя и краеведа Л.А.Шлычкова, которую автор называет "попыткой реализации замысла Шлычкова", замечая, однако, что и "от своих мыслей не смог до конца освободиться", поэтому наряду с перечнем публикаций Борисова и о Борисове включил в книгу "аннотации его работ – чтобы хотя бы частично преодолеть трудности ознакомления с ними"[20]. Повествуя в предисловии к книге о сложностях, с которыми пришлось столкнуться при составлении библиографии статей Борисова, разбросанных по многочисленным, иногда редким изданиям, а также собрания актов, которое "в значительной своей части рассеялось, как пыль на ветру еще при жизни собирателя", Евгений Глебович пишет: "…я все изданное Борисовым нашел-таки, все ксерокопировал и потому полагал, что нужно просто издать собрание его трудов и материалов. Более прагматичный Шлычков меня осаживал, имея в виду и отсутствие средств и сравнительно низкий уровень представлений о Борисове современных краеведов и тем более ученых российского масштаба. Он считал, что публикации полного перечня его работ вполне достаточно, чтобы непредвзятый читатель почувствовал объемность и колоритность фигуры Борисова как ученого.

Аналогичные коллизии происходили и при выработке подходов к освещению критических материалов на работы Борисова и оценке значимости его трудов. Я был за то, чтобы критические статьи опубликовать в полном объеме, он – за публикацию их перечня. Я был за то, чтобы оценку значимости трудов Борисова делать на основании анализа их содержания, он – за публикацию перечня работ, в которых труды Борисова использовались"[21].

Реестр древних документов, введенных в научный обиход Борисовым, включает более 1600 наименований, Шлычков отреагировал на эту информацию в своей неповторимой манере: ""Ай да Борисов!", – заметно панибратски, но весомо"[22], вспоминает Вопилин.

Несмотря на небольшой тираж, всего 100 экземпляров, книга "Шуйский подвижник русской истории", стала не только настоящим прорывом на пути сохранения памяти о выдающемся земляке, но и вехой, знаменующей собой преемственность поколений борисоведов, от Константина Никитича Тихонравова[23] – первого библиографа Борисова и Александра Васильевича Смирнова[24] – автора первого и наиболее полного на начало XX века биобиблиографического очерка о Борисове до наших современников, столь истово отстаивающих право Борисова на память.

Евгений Глебович часто повторял в наших телефонных разговорах, что Шлычков, один из немногих, видел в Борисове историка российского масштаба, так же, как и Тихонравов, первым признавший заслуги Борисова перед историей и археологией, не только местной, но и общерусской.

Научным рецензентом, давшим "веское добро" на выход в свет книги Вопилина, а затем и трехтомника сочинений Борисова, стал Павел Вячеславович Куприяновский (1919–2002), профессор, доктор филологических наук, заслуженный деятель науки РСФСР, его одобрение свидетельствует о важности, своевременности и высоком уровне изданий.

В 2020 году автор этой статьи обратилась к Евгению Глебовичу с просьбой написать воспоминания о Шлычкове, в электронном письме ко мне от 1 июня 2020 года Вопилин сообщает: «Появилась идея основной упор в воспоминаниях сделать на то, какое влияние Леонид Алексеевич оказал на моё "творчество", на понимание Борисова. Оказывается, большое. Ранее я не осознавал этого. А сейчас прикинул – и это, и то, и третье "зачал" во мне он!». По предложению Евгения Глебовича мы подготовили к публикации его переписку с Леонидом Алексеевичем. В предисловии к книге "Шуйский подвижник русской истории", которое называется "Борисов глазами его биобиблиографов", прослеживается канва воспоминаний о Шлычкове, завершающаяся так: "Л.А.Шлычков в силу своей специфики условий жизни и деятельности не мог активно участвовать в разработке темы Борисова. Видя, что я обладаю достаточным количеством сведений о Борисове и соответствующим энтузиазмом, он возложил всю тяжесть моральной ответственности за подготовку материалов на меня. И почему-то был при этом спокоен и за меня, и за Борисова. А вскоре ушел из жизни"[25].

Общественная совесть, о которой упоминает Л.А.Шлычков в одном из своих первых писем, и моральная ответственность, о которой пишет Вопилин, стали мощным импульсом, повлекшим за собой и появление современной биобиблиографии Борисова, и трехтомного издания трудов историка[26], и ежегодное с 2009 года проведение Борисовских чтений в Шуе, и выпуск Борисовских сборников, и появление мемориальной доски на доме Борисова в Шуе на бывшей Большой Соборной улице. Все это звенья одной цепи…. Надо бы ивановцам ратовать за установку в центре города памятника первому летописцу ивановского края – В.А.Борисову.

Пусть искреннее стремление Леонида Алексеевича уберечь от забвения имя выдающегося земляка В.А.Борисова послужит примером нынешним и будущим поколениям в деле сохранения памяти о людях, внесших вклад в изучение прошлого и сохранение памятников истории и культуры родного края.

________________

1. Шлычков Л.А. Сергий Радонежский на Ивановской земле // Плесский сборник: Выпуск 1. Материалы 4 Плесской научно-практической конференции "Проблемы изучения и возрождения русской провинциальной культуры". Плес: Плесский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, 1993. С.77–85.

2. Шлычков Л.А. О начале Иванова //Краеведческие записки. Вып. 3. Иваново, 1998. С. 15-20.

3. Шлычков Л.А. Первый летописец текстильного края. (О краеведе В.А.Борисове) // Рабочий край. 1984. 13 мая; То же // Леонид Шлычков [личный сайт]. URL: http://shlychkov.ru/nasledie_borisov.htm (Дата обращения: 04.05.2023).

4. Там же.

5. Шлычков Л.А. Уберечь от забвения. (О краеведе В.Борисове) // Рабочий край. 1994. 22 июля.

6. Шлычков Л.А. Время всех расставит по местам… (О краеведе Борисове)// Ивановская газета. 1994. 22 июля.

7. Там же.

8. Гарелин Я.П. Город Иваново-Вознесенск или бывшие село Иваново и Вознесенский посад (Владимирской губернии) в 2 частях. Шуя: Лито-Типография Я.И.Борисоглебского, 1884.

9. Шлычков Л.А. Время всех расставит по местам… (О краеведе Борисове)// Ивановская газета. 1994. 22 июля.

10. Евгений Глебович Вопилин – праправнук В.А.Борисова, собиратель его наследия, редактор-составитель 3-х томного издания трудов В.А.Борисова (2002–2005), автор нескольких книг, среди них: "Шуйский подвижник русской истории: материалы для биобиблиографии В.А.Борисова" (1999), "Погоня за потомками", о своих родственниках – потомках Борисовых и Юдиных, Ясюнинских и Вопилиных.

11. Михаил Петрович Погодин (1800–1875) – русский историк, коллекционер, журналист и публицист, писатель-беллетрист, издатель. Тайный советник (1871). В 1841–1856 годах издавал журнал "Москвитянин", в котором печатались материалы В.А.Борисова.

12. Шлычков Л.А. М.Диев и В.Борисов. (По письменным источникам) // Материалы IV Григоровских чтений. 6–8 октября 1994 г. Кострома. 1994. С.

13. Шлычков Л.А. Незаконченный портрет (неопубликованный вариант статьи). 1994. Машинопись хранится в архиве Л.А.Шлычкова.

14. Борисов В.А. Описание города Шуи и его окрестностей, с приложением старинных актов. Москва : Тип. Вед. Моск. гор. полиции, 1851. С. 6.

15. Николай Федорович Грамматин (1786–1827) – русский поэт, переводчик, филолог, директор Костромских гимназий и народных училищ (1812–1819).

16. Шлычков Л.А. Уберечь от забвения. (О краеведе В.Борисове) // Рабочий край. 1994. 22 июля.

17. Вопилин Е., Баделин В., Зимин Д. Деловые люди: текстильные предприниматели Российской империи XVIII–XX века : Ивановский край. Иваново, 2016.

18. Юрий Анатольевич Иванов – доктор исторических наук (2001), профессор кафедры истории, географии и экологии Шуйского филиала Ивановского государственного университета, научный редактор сборников чтений по региональной казуальной истории "Провинциальный анекдот". В 1983 году закончил аспирантуру Ленинградского университета по кафедре истории СССР, преподавал в ИвГУ, в 1985 году начал работать в Шуйском государственном педагогическом институте в должности старшего преподавателя, доцента, заведующего кафедры отечественной и зарубежной истории.

19. Георгий Дмитриевич Овчинников (1947–2010) – кандидат филологических наук (1993), краевед, основоположник владимирской генеалогической школы, один из старейших сотрудников Государственного архива Владимирской области: с 1985 года – старший археограф, затем – заместитель директора по научно-методической работе, в последние годы – заведующий сектором научно-методического обеспечения и заместитель начальника отдела; председатель Владимирского историко-родословного общества.

20. Вопилин Е.Г. Шуйский подвижник русской истории: материалы для биобиблиографии В.А.Борисова: к 190-летию со дня рождения. Иваново: МИК, 1999 С. 11.

21. Там же. С. 10.

22. Там же. С.17.

23. Константин Никитич Тихонравов (1822–1879) – русский археолог, этнограф и статистик, редактор "Владимирских губернских ведомостей", секретарь Владимирского губернского статистического комитета, исследователь Владимирской губернии, друг Борисова. При написании биографии, которая бралась за основу многими дореволюционными словарями и справочниками, Тихонравов использовал адресованные ему письма Борисова.

24. Александр Васильевич Смирнов (1854–1918) – историк русской литературы, археолог, археограф, библиограф, санитарный врач, краевед, демократический просветитель и общественный деятель Владимирской губернии.

25. Вопилин Е.Г. Шуйский подвижник русской истории. С. 10.

26. Борисов В.А. Собрание трудов (материалов) в 3-х т. Иваново: МИК. 2002–2005.